Виктор Лысенков

Facebook Twitter Мой мир Вконтакте Одноклассники Google+

Виктор Лысенков (1936 – 2012)

Член Союза писателей России, Союза кинематографистов, Союза журналистов, Всероссийского театрального общества, автор боле чем десяти книг, документальных фильмов, публицистики.

Певец 25 миллионов заживо забытых людей…

О прозе и публицистике Виктора Лысенкова

Кажется, Стендаль говорил, что провинция рождает характеры, а столица – типы.

Моя родная, колыбельная, душистая провинция – незабвенный город Душанбе, так печально исчезнувший за годы гражданской войны и сатанинской Перестройки, как и тысячи других сокровенных, провинциальных блаженных человеческих гнезд, рождала и лелеяла колоритные фигуры.

Такой ярчайшей фигурой, таким блистательным человеком в том сгинувшем, райском городе Душанбе был мой яростный друг и наставник, ослепительный оратор – трибун Виктор Иванович Лысенков.

Он возглавлял отдел культуры главной республиканской газеты, он пешком обошел и объехал весь Таджикистан, он был энциклопедистом и влюбленным апостолом этой дивной горной страны и ее кроткого работящего народа, который потом вдруг, в истерии схватился за автоматы и стал крушить сам себя в приступе самоубийства.

К Лысенкову шли люди за советами, за мудростью, за смыслом бытия. Он был великий собеседник. Он был пророк, провидец этого быстробегущего, земного нашего хрупкого мира. Он первым учуял погибельность горбачевских реформ, как норовой зверь чует близкое десятибалльное землетрясение.

В девятнадцатом веке таких людей называли "Умнейший муж России".

Виктор Лысенков, несомненно, был "Умнейшим мужем Таджикистана". Потом он, как и миллионы русских людей (и нерусских тоже) испил из горькой необъятной Чаши Горя, Нищеты, Беженства, которую люто разлили, расплескали по неоглядным советским пространствам бесы-демократы. И ныне Чаша эта полнится и изливается на нас ядоносными, пагубными, кипящими водами…

Нет конца чаше этой и яду ее. Вот он клубится, изливается с экранов телевизоров и со страниц газет и травит нам очи и души беззащитные!..

И вот наш мудрец и прозорливец был вынужден с семьей покинуть родной Таджикистан и переехать в Ростовскую область. Тут он, несмотря на тяжелую болезнь, построил дом, посадил сад и – самое главное – написал много повестей и рассказов…

Литературой Виктор Лысенков занимался и в Таджикистане. Я помню его страшный рассказ о событиях 37-го года "Расстрел", который – увы! – так и не был нигде опубликован, как, впрочем, и другие сочиненья этого замечательного писателя. Поразительно!

Что произошло с Россией? С русским человеком? С русским духом? Как великая мощь обратилась в больную немочь? Великая Держава – в бессмысленный базар народов-сирот, в цыганский табор, в кочевье? Как сталь – стала ржой? Как вселенский громадный орел – стал покорной бульонной, суповой курицей? Как порвалась связь времен и людей?..

Или великие русские необоримые, ненасытные пространства глушат всякую нашу спасительную тягу друг к другу, как лютые русские, северные, ледяные ветры погашают маленькую свечу в руках?

Почему в русской душе стремленье к последней истине превышает простую инстинктивную любовь к своим кровным братьям в отличие от других народов, которые "любовь к своим" ставят выше морали и даже выше любви к Богу?

И сколько должно на земле остаться русских людей, чтобы они, наконец, полюбили беззаветно друг друга, учуяв ужас полного исчезновения земного?

Эти жгучие проблемы населяют творчество нашего никому, кроме близких друзей, не знакомого писателя Виктора Лысенкова.

Это клич-крик к русским людям о национальном единеньи, о любви к своему русскому бытию, быту, языку, культуре средь великого стойбища, коловращенья, кишенья мировых народов и племен!

А на Руси крик доносится как шепот, а шепот – как немота…

Становится горько и слезно от нашего исторического погибельного, как теперь стало очевидно, равнодушие друг к другу… Появилась какая-то секта московских писателей, которые печатают только друг друга, забыв о своих коллегах, сиротски рассеянных, рассыпанных по глухой Руси.

В последние годы наши великие писатели – Солженицын, Распутин, Личутин впали в некое блистательно-вычурное византийское "плетение словес". Русская деревенская литература стала тонуть в блаженных, дивных словесных кружевах, странным образом сближаясь с Прустом и Джойсом в микроскопических тончайших чувствах и описанья оных. (Вот где загадка для гурманов – литературоведов!).

А живая, страшная, нагая, безъязыкая жизнь?.. Кто выразит ее?.. Но ведь сейчас в нашей стране идет тайная и явная гражданская война. Она выражается в смерти от голода и холода, и неустройства миллионов – беспомощных людей, и в наркомании, и в преступности, и в СПИДе, и в туберкулезе, в сифилисе – это все новые формы гражданской, глухой, тайной войны! Это бубоны гражданской чумы-войны!

Ныне на Руси стоит, вопиет Время Воителя! Время бесстрашного Борца! И вряд ли для Воина, для русского православного витязя в смертной битве самая лучшая военная форма – это осиянные кружева или византийские, рыцарские, музейные доспехи.

Вот тут-то и нужны остро злободневные сочинения нашего прозаика.

Перо Виктора Лысенкова лишено всяких украшений, павлиньих перьев, византийских словесных специй.

ПЕРО Виктора Лысенкова – прямо, ясно, прозрачно, стремительно.

Оно – даже не стрела с летучим опереньем. Оно – нагая пуля.

Мало кто из нынешних сочинителей так мастерски владеет сюжетом и простым, зачастую журналистским, газетным, быстролетным жалящим словом.

Может быть, это новая высокая журналистика, которой мы так наслаждались у заморского Хемингуэя.

Так давайте же, о, мои малоподвижные собратья – писатели и читатели, насладимся нашим родным, ныне подмосковным писателем Виктором Лысенковым, певцом 25 миллионов покинутых, забытых за пределами России беззащитных русских людей.

Тимур Зульфикаров, писатель, лауреат Премии Льва Толстого