 |
|
Систематизировав документы, собрав отзывы специалистов и оснастив наши выводы действующими Законами РФ, мы предлагаем включиться в обсуждение одного из самых главных вопросов для любого государства – безопасность. Безопасность в самом широком смысле этого слова – от изменения юридического статуса земельного надела до национальной безопасности в целом. Принятый Думой Земельный кодекс даёт нам основания говорить о том, что документ этот де факто разрешил распродажу страны. Не в эмоциональном смысле этого слова, не в кликушеском вопле неграмотного человека, а в юридическом, точном и недвусмысленном определении.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Дело о Земельном кодексе в Конституционном Суде
Подбор, составление и научное редактирование материалов – А. В. Мазуров
Издание включает материалы, связанные с оценкой Земельного кодекса РФ Конституционным Судом, законодательными органами и специалистами. Земельный кодекс РФ и Закон о введении его в действие публикуются с учётом изменений по состоянию на 1 января 2006 года.
Среди специалистов, изложивших в своих статьях мнения о Земельном кодексе и его рассмотрении Конституционным Судом – представитель заявителя в Конституционном Суде, учёные-преподаватели профильных государственных университетов, руководство Агропромышленного союза России, сотрудник Секретариата Конституционного Суда, то есть профессионалы с большим опытом работы в земельно-правовой сфере.
"Дело о Земельном кодексе в Конституционном Суде" помогает понять деятельность Конституционного Суда и призвано вызвать интерес широкой аудитории: должностных лиц различных органов, студентов, преподавателей, учёных-юристов, судей (в том числе Конституционного Суда), адвокатов и всех, кто намерен обратиться в Конституционный Суд и кому не безразлично решение "земельного вопроса" в России.
Заметки участника процесса
Данная книга обязана своим появлением запросу в Конституционный Суд Мурманской областной Думы о конституционности Земельного кодекса Российской Федерации. Из всех, кто мог послать подобное обращение в Конституционный Суд, на такой шаг решилась только она, хотя, на мой взгляд, Земельный кодекс, способствующей распродаже земель России в пользу иностранцев, должен был вызвать целый поток обращений о его неконституционности. Видимо, решения Конституционного Суда по другим делам во многих не вселяли надежду на благоприятный исход этого дела. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить всех депутатов Мурманской областной Думы, поддержавших запрос, и лично её Председателя – Павла Александровича Сажинова, активно участвовавшего в заседании Конституционного Суда.
Отношение к нынешнему Земельному кодексу – лучший показатель гражданской и национальной позиции. "Скажи своё отношение к Земельному кодексу, и я скажу, кто ты".
В Земельном кодексе есть немало того, что с текстом Конституции не стыкуется. Но ведь Конституция – не догма. Всё зависит от того, как её истолковать.
Общеобязательное толкование Конституции даёт Конституционный Суд. Заседая в полном составе (в пленарном заседании), он ещё в Определении от 6 июля 2000 года об отказе в принятии к рассмотрению запроса Волгоградской областной Думы о проверке конституционности пункта 1 и абзаца второго пункта 3 Указа Президента Российской Федерации от 24 декабря 1993 года № 2287 "О приведении земельного законодательства Российской Федерации в соответствие с Конституцией Российской Федерации" установил, что, оказывается, "земля рассматривается Конституцией Российской Федерации как объект права частной собственности (статьи 35 и 36) и как товар (статья 8, часть 1; статья 74, часть 1)". Это Определение сохраняет силу. Конституционный Суд предпочёл не заметить статью 9 Конституции, согласно которой земля – вовсе не товар, а "основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории", и что Конституция не рассматривает землю исключительно как объект права частной собственности, а признаёт и предписывает равным образом защищать государственную и муниципальную формы собственности на землю наряду с частной (часть 2 статьи 8, часть 2 статьи 9).
Чтобы читатели не заподозрили здесь какой-то обман или заблуждение, приводим в этой книге в полном объёме (без сокращений) положения Конституции, которые, по мнению Конституционного Суда, позволяют рассматривать всю российскую землю (а не отдельные земельные участки) как товар. Прочитайте статьи 8 (часть 1) и 74 (часть 1) Конституции. Какое отношение они имеют к земле? Что, земля может "свободно перемещаться", как движимые вещи (собственно товар), услуги и деньги? Абсурд, скажете вы. Да, абсурд. Но беда в том, что этот абсурд возведён Конституционным Судом в такую степень общеобязательности, которая не подлежит обжалованию.
На то, что земля в России является общенациональным достоянием её народов (а не товаром), Конституционный Суд указывал в некоторых других своих решениях. Однако Земельный кодекс к объектам общенационального достояния относит только земли особо охраняемых природных территорий (пункт 2 статьи 95). Но даже на них допускается наличие земельных участков, находящихся в собственности граждан и организаций, не исключая иностранных.
Конституционный Суд часто использует в своих решениях ссылки на собственные прежние решения. Однако в Постановлении от 23 апреля 2004 года № 8-П по делу о проверки конституционности Земельного кодекса Определение от 6 июля 2000 года он не упоминал. И это несмотря на то, что оно смотрелось бы в нём куда уместнее, чем ссылки на постановления, посвящённые законам "О федеральных органах налоговой полиции" и "Об аудиторской деятельности", в которых о земле, разумеется, ничего не говорилось.
А может, Конституционный Суд забыл о своём Определении? Ведь оно вопреки своему принципиальному значению не было отнесено им к подлежащим официальному опубликованию. Но, судя по содержанию Земельного кодекса, в Правительстве, которое внесло его для принятия в Государственную Думу, выраженная в нём позиция Конституционного Суда незамеченной не осталась.
Таким образом, у Правительства, приоритет деятельности которого, по словам его бывшего Председателя, подписавшего распоряжение о внесении проекта Земельного кодекса в Государственную Думу – защита интересов собственников (видимо, любого гражданства), а не государства (а значит, и не народов России, это государство населяющих), при определении концепции Земельного кодекса был обязательный ориентир в виде Определения Конституционного Суда. Но почему большинство депутатов Государственной Думы голосовало за принятие Земельного кодекса, создающего условия для распродажи земель? Ведь им было известно, что большинство граждан России относится к этому отрицательно. По данным одного из социологических опросов, 72,2 % граждан России согласны с тем, чтобы в Российской Федерации законом была запрещена купля-продажа земли, за исключением земель личных подсобных хозяйств, приусадебных, садово-огородных, дачных и гаражных участков, участков под индивидуальными домами и хозяйственными строениями .
Ситуация проясняется, если посмотреть, кто в основном голосовал "за" Земельный кодекс – объединённые в партию "Единая Россия" недавние чиновники исполнительной власти, возглавляемой Правительством, главы местных администраций и "бывшие" бизнесмены, объективно заинтересованные в торговле землёй. Думаете, спецслужбам, как Бендеру о Корейко, не известно, какие взятки они брали-давали, кто и сколько наворовал? Это мощный рычаг для давления. Попытался как-то Генеральный прокурор расшевелить гнездо коррупционеров – тут же был представлен развратником и отправлен в отставку не без помощи Конституционного Суда. Попробуй после этого не поддержать предложенный "кем надо" Земельный кодекс. Но даже если бы Правительство внесло, а Государственная Дума приняла иную концепцию Земельного кодекса, не рассматривающую российскую землю как товар, то вошла бы в противоречие с действующим Определением Конституционного Суда от 6 июля 2000 года, отменить которое никто не может, в том числе сам Конституционный Суд.
Конечно, большинству парламентариев, некомпетентных в области законотворчества, при голосовании за Земельный кодекс было проще. Личная ответственность за него как бы растворяется в безответственности общего решения. Депутаты законы не подписывают, это делает Президент. Но что двигало судьями Конституционного Суда? Ведь их не так просто сместить под предлогом неловкого положения человека, похожего на Генерального прокурора. В отличие от депутатов, срок их полномочий гораздо дольше. Судьи согласно Конституции неприкосновенны, несменяемы и независимы. Почему они признали Земельный кодекс конституционным?
Для ответа на этот вопрос вспомним классика. "А судьи кто?", - вопрошал он устами своего героя. Отвечаю: бывшие члены правящей партии, как и многие депутаты Государственной Думы, проголосовавшие за Земельный кодекс. Десятилетия членства в КПСС (судьёй Конституционного Суда может быть гражданин не моложе 40 лет) не могли пройти бесследно: сформировались соответствующие правосознание и психология, предполагающие подчинение "руководящей и направляющей силе", что бы она ни творила, от которой зависит также повышение окладов судей Конституционного Суда и предоставление им бесплатных, но очень дорогих земельных участков.
В результате Конституционный Суд, не только, например, признавал конституционными все указы Президента (в том числе о земле), но и расширительного их истолковывал, наделяя смыслом, который не просматривается из текста. Даже Указ Президента от 24 декабря 1993 № 2287 года не признавал российскую землю товаром. Но Конституционный Суд, рассматривая данный Указ, своим Определением от 6 июля 2000 года установил это сам.
В общем, в отношении подписанных (т. е. поддержанных) Президентом актов, к которым относится и Земельный кодекс, судьи Конституционного Суда вместо правовых позиций предпочитают занимать позицию "чего изволите?" или позу страуса. Именно из таких позиций состоит Постановление Конституционного Суда от 23 апреля 2004 года о Земельном кодексе. В соответствии с ним низведена к нулю процедура принятия закона. Как раньше носились с ней "демократы" и "правозащитники"! Те самые, которые не возмутились против неконституционной процедуры принятия Земельного кодекса. У них получалось, что одно из основных отличий демократии от тоталитаризма сводится к этой процедуре. Раньше, мол, не было никакого предварительного обсуждения законов и разделения властей, законы готовились аппаратчиками, согласовывались в ЦК КПСС и "штамповались". Теперь же теоретически – верховенство закона, разделение не только властей, но и полномочий, учет мнений, полное и всестороннее исследование вопросов, иностранные экспертизы законопроектов, комиссии, согласования, открытость – коллегиальность – состязательность.
Но что получилось на практике? Для принятия законов у Государственной Думы были специальный Закон и Регламент. Именно "были" как нормативные документы, поскольку теперь их можно сдать в музей юридических заблуждений. Согласно положениям этих актов, если 30 или более законодательных органов субъектов Российской Федерации высказалось против проекта Земельного кодекса, то нужно было созывать согласительную комиссию с участием представителей этих субъектов. Они высказались против. Однако согласительная комиссия не созывалась.
Конечно, могут быть незначительные нарушения процедуры принятия законов, которые не влияют на конечный результат. В этом смысле не принципиально, сколько законодательных органов субъектов Российской Федерации (например, 40 или 42) примут решения об отклонении Земельного кодекса в полном соответствии с установленными правилами. Но когда несмотря на протесты законодательных органов большинства регионов согласительная комиссия даже не созывается, это критическая величина отклонения от нормального порядка. Ведь в ходе согласования идея продажи земли иностранцам вряд ли была бы одобрена.
Зная обо всём этом, десять судей Конституционного Суда, подписавших Постановление о конституционности Земельного кодекса, могли отказать Мурманской областной Думе в принятии её запроса к рассмотрению на том основании, что процедура принятия закона нарушена и об этом говорилось раньше в Постановлении Конституционного Суда от 5 июля 2001 года. Но Конституционный Суд Постановлением от 23 апреля 2004 года установил иное и на перспективу: "отношение субъектов Российской Федерации к принятому Государственной Думой закону (Земельному кодексу – авт.) в полной мере было проявлено на стадии его рассмотрения Советом Федерации, состоявшим в то время из руководителей органов законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации и одобрившим его 103 голосами против 29", поэтому "отрицательные отзывы на проект Земельного кодекса Российской Федерации от более чем трети законодательных (представительных) органов субъектов Российской Федерации… не могут быть приняты во внимание". Как видно, для Конституционного Суда главное, как проголосовали те, кто "одобряет политику партии и Правительства". А где они сидят – в Думе, Совете Федерации, в законодательных собраниях регионов – не имеет значения.
Конституционный Суд своим Постановлением о Земельном кодексе не обделил вниманием вопрос взаимосвязи права собственности на землю, свойств земли и суверенитета. И решил его не менее радикально, чем вопрос о порядке принятия законов.
В правоведении есть такое понятие – "экономическая основа суверенитета", под которым понимается непосредственное обладание стратегическими ресурсами, прежде всего землей. А в Земельном кодексе первыми же строками и как главный принцип установлено: земля – основа жизни человека. В переводе с юридического это означает, что гражданин России и гражданин, например, США (оба – "человеки") уравнены в правах на землю России. Главное – утвердить принцип, а там "процесс пойдет". Уже есть впечатляющие последствия: горят "устаревшие" здания (в том числе всемирно известные объекты культурного наследия), на содержание которых у государства "нет денег", и ветхие жилища "неконкурентоспособных" граждан России (иногда вместе с этими гражданами), освобождая "инвестиционно привлекательные" земельные участки. Обезлюдиваются окраинные российские земли, заселяемые китайцами и другими иностранцами. Предъявляются к России территориальные (земельные) претензии. Процесс пошёл…
На самом деле связь права собственности иностранцев на землю в России с вопросом суверенитета её народа и его государства очевидна любому непредвзятому исследователю. Для обеспечения суверенитета необходимо реальное обладание землёй народами (гражданами) России, как того требует статья 9 (часть 1) Конституции. Иначе придётся признать даже такой абсурд, что остатки коренных народов России (включая русский народ, который, вымирая по миллиону в год, стремительно приближается к малочисленному), оттеснённые выживать на острова Белого моря в результате скупки земли иностранцами, будут обладать таким же суверенитетом на свои бывшие территории, как раньше. Сейчас это многим кажется это нереальным, но не всё сразу.
Когда "демократы" и "правозащитники" разрушали СССР, даже они понимали, что запись о суверенитете и подлинный суверенитет – это большая разница. Россия никогда не утрачивала своей суверенитет, но в 1990 году они приняли Декларацию "О государственном суверенитете РСФСР", а потом и Закон "Об обеспечении экономической основы суверенитета РСФСР". Согласно этим актам исключительное право на владение, пользование и распоряжение (т. е. право собственности) на национальные богатства принадлежит народу; к национальным богатствам народов России относятся земля, ее недра, воздушное пространство, леса, растительный и животный мир, другие природные и сырьевые ресурсы, расположенные на территории России, ресурсы континентального шельфа и морской экономической зоны, а также образующиеся в реках России запасы анадромных видов рыб за пределами морской экономической зоны, художественные и культурные ценности. Не мыслился в пору девственной российской демократии суверенитет без анадромной рыбины, не то что без земли. Эти акты не противоречит Конституции и никто их не отменял, но Конституционный Суд при рассмотрении Земельного кодекса не вспомнил и о них.
Любому юристу со студенческой скамьи известно, что государственная власть без её собственности на природные ресурсы – это не власть, а ширма для истинных носителей власти, фактических обладателей национальных богатств. Однако Конституционный Суд и по этому вопросу решил поюродствовать: "при предоставлении земли в частную собственность приобретателю передается не часть государственной территории, а лишь земельный участок как объект гражданских прав, что не затрагивает суверенитет Российской Федерации и её территориальную целостность" (пункт 2.2 Постановления Конституционного Суда о Земельном кодексе). Но как можно передать в собственность "земельный участок", не передав его со всеми свойствами, то есть как часть государственной территории, природный объект и природный ресурс? Из приведённого установления Конституционного Суда следует, что земельный участок независимо от его размера – это объект только сделок и права собственности, в основном частной. Статья 6 Земельного кодекса также не наделяет земельный участок такой характеристикой, как природный объект и ресурс. То есть земля в целом – природный объект (ресурс). Но если её разделить на участки – уже нет.
А может быть, Конституционный Суд намекает, что в части 1 статьи 9 Конституции понятие "Земля", написанное с большой буквы, означает планету Солнечной системы, на соответствующей территории которой проживают различные народы мира? Тогда можно согласиться с тем, что земельный участок в России – это не более чем часть земной поверхности, который может быть в собственности каждого человека, подобно "собственности" на участки Луны, которые продают всем желающим различные аферисты.
В общем, Земельный кодекс вместе с Конституционным Судом объявили о глобальной распродаже земель России, которая из основы жизни её народов и граждан превратилась в достояние "человеков" всего мира, участок для строительства новой Вавилонской башни и ходовой товар для иностранных толстосумов. Некоторым препятствием на пути скупки русских земель иностранцами остаётся пункт 5 статьи 3 Федерального закона "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации", согласно которому до установления Президентом перечня приграничных территорий не допускается предоставление земельных участков, расположенных на указанных территориях, в собственность иностранным гражданам, лицам без гражданства и иностранным юридическим лицам. Но разве оно препятствует предоставлять в иностранную собственность остальные земельные участки либо предоставлять земельные участки на приграничных территориях в аренду? Не помешало оно и Путину, подписавшему договор о передаче Китаю российской земли со стороны Хабаровского края. Вы спросите, причём здесь Земельный кодекс? Он действительно не при чём – отдавать иностранцам российские земли разными способами он не запрещает.
Земельный кодекс не содержит ограничений по площади земель, которые могут приобретаться в частную собственность, и тем самым допускает практически неограниченную концентрацию земли у ограниченного круга иностранных лиц. Доморощенные олигархи вряд ли составят им серьёзную конкуренцию. Многие из них имеют двойное гражданство и место жительства в дальнем зарубежье и выводят капитал туда же. Они давно могли вкладывать в развитие российской экономики гораздо больше денег, но не делали этого, поскольку не связывают своё будущее с Россией и не надеются сохранить деньги, вложенные в российскую недвижимость.
Раньше статью 9 Конституции юристы комментировали примерно так: в Конституции и законодательстве под термином "земля", означающим важнейший вид природных ресурсов, понимается земная поверхность на глубину её почвенного слоя; многоцелевое значение земли проявляется в том, что она выступает в качестве составной части окружающей природной среды, природного ресурса со свойствами естественного плодородия, средства производства в сельском и лесном хозяйстве, пространственного базиса в строительстве, места расселения людей, территории государства в пределах его государственных границ. Теперь учебники для юридических вузов придётся переписывать, но воспринимать решения Конституционного Суда от 6 июля 2000 года и от 23 апреля 2004 года критично. Земля, даже если её рассматривать как планету, вопреки интерпретации Конституционным Судом Конституции перемещается не свободно, а по определённым – не только юридическим – законам.
Текст Постановления Конституционного Суда от 23 апреля 2004 года после пункта 2.2 можно одобрить только с сердцем, воспылавшим любовью ко всем 6 млрд. иностранцев на планете Земля. Очевидно, он подписан "общечеловеками", отринувшими национальные интересы народов России во имя "благодати" всеобщего рынка и глобализации по-американски. Некоторым судьям Конституционного Суда пришлось при этом наступить на горло собственной песне.
Революцию взглядов о праве собственности на землю в России проследим на примере М. В. Баглая. Раньше он признавал, что "конституции стран мира, следуя установившейся в международно-правовых актах терминологии, говоря о правах человека, употребляют слова "каждый имеет право…", "никто не может быть лишен…", "все", "личность"… Когда же речь идет о правах, предоставляемых только лицам, имеющим гражданство данного государства, то употребляется точная формулировка "граждане имеют право". Следовательно, за терминологическим различием стоит различие правового статуса, т. е. объёма прав и обязанностей человека и гражданина" . Если кому-то и теперь непонятно, цитирую того же автора: "Некоторые права предоставляются исключительно гражданам по соображением общенародных интересов (например, в Российской Федерации право частной собственности относится к категории прав человека, а право частной собственности на землю – только прав граждан)" . Но 23 апреля 2004 года М. В. Баглай опроверг этот тезис в собственной практике, подписавшись под Постановлением Конституционного Суда в пользу конституционности собственности иностранцев на землю в России.
Один из персонажей Салтыкова-Щедрина, трудящийся на ниве юриспруденции, в аналогичном случае, когда ему указывали, что он сам себе противоречит, отвечал, что "ежели в его словах и существует противоречие, то оно доказывает только, что он в течение двадцати лет развивался". "Хорош бы я был, - говорил он, - если бы остановился в одной точке, не принимая в расчет ни изменившихся обстоятельств, ни нарождающихся потребностей времени". В общем, "умнеть" никогда не поздно.
Да, времена и обстоятельства изменились… 1993 год. Ельцинское Конституционное совещание. То самое, на котором разрабатывался проект действующей Конституции. Среди участников – М. В. Баглай, Т. Г. Морщакова и некоторые другие судьи Конституционного Суда, объявившие земли России товаром. Цитирую стенограмму Конституционного совещания:
"Председательствующий: "Граждане и их объединения вправе иметь в частной собственности землю…". Если есть в формуле предмет спора, чтобы поставить вопрос, как лучше сформулировать, давайте, пожалуйста, предложения" .
Никаких предложений и возражений ни от кого не последовало. Во всех 20-ти томах материалов Конституционного совещания, которые включают себя даже факсимильное изображение окончательного текста Конституции с собственноручной правкой Ельцина, нет ни одного намёка на то, что конституционное положение "граждане и их объединения вправе иметь в частной собственности землю" подразумевает, кроме граждан России, иностранных граждан, иностранные организации и лиц без гражданства. Впрочем, по мнению М. В. Баглая, "народ сам по себе не может быть субъектом права на землю, это не порождает никаких правоотношений" .
М. В. Баглай так хотел наделить собственностью на землю если не народы, то граждан России, что в своём интервью приветствовал даже неконституционные способы принятия Конституции . Как известно, Конституция вскоре была принята неконституционным способом – после расстрела депутатов по приказу Ельцина, а М. В. Баглай был предложен им в судьи Конституционного Суда и в Постановлении от 23 апреля 2004 года, "поумнев", приветствовал уже неконституционный способ принятия Земельного кодекса.
В Постановлении от 23 апреля 2004 года Конституционный Суд объявил, что законодательное регулирование в "переходный период" должно "гарантировать российским гражданам относительно равные условия конкуренции с иностранным капиталом". "Относительно равные" - ещё одно новое понятие, которым Конституционный Суд обогатил отечественное правоведение. Даже Земельный кодекс (статья 15) говорит о "равном", а не об "относительно равном" доступе "россиян" и иностранцев к приобретению земельных участков в собственность. Ключевым здесь является слово "относительно". В контексте данного Постановления Конституционного Суда предлагаю следующее определение: под относительным равенством в приобретении земли в России в собственность следует понимать такое соотношение, при котором финансовые возможности граждан России и остального мира приблизительно совпадают. Другими словами, такое "относительное равенство" в принципе невозможно и всегда будет не в пользу граждан (народов) России.
Не может подорвать основ "цивилизованного земельного рынка" и положение пункта 2 статьи 28 Земельного кодекса о том, что в случаях, установленных Земельным кодексом, гражданам и юридическим лицам (России или других государств – не уточнено) земельные участки могут предоставляться бесплатно. Но "могут" – это не значит "должны". Земельным кодексом предусматривался только один такой случай, да и то, так сказать, не бесплатный. В соответствии с пунктом 5 статьи 20 и пунктом 3 статьи 21 Земельного кодекса такое право предоставлено гражданам (только России или нет?), имевшим на момент вступления Земельного кодекса в силу земельные участки на правах постоянного (бессрочного) пользования или пожизненного наследуемого владения, в отношении одного из этих участков. Это "бесплатное приобретение", по сути – переоформление по решению государства права на свой же участок – тем не менее сопровождается уплатой сборов, установленных федеральными законами. Так говорит Земельный кодекс. Но те, кто переоформлял права на землю, знают, что на практике приходится платить и другие "сборы".
Впрочем, после трёх лет действия Земельного кодекса в него ввели ещё одного субъекта бесплатного получения земли. С октября 2004 года к ним относятся религиозные организации, прежде всего РПЦ – в отношении земельных участков, занимаемых религиозными сооружениями, большинство которых построено до 1917 года. Её иерархов при принятии Земельного кодекса в 2001 году, протестующих против наделения иностранцев русской землёй, тоже не было слышно. Не потому ли, что им была обещана скорая земельная компенсация? Правда, дополнение Земельного кодекса положениями о безвозмездном получении религиозными организациями земли с церквями в собственность тут же вступило в противоречие с его статьёй 25 (пункт 3), согласно которой "не подлежат возврату земельные участки, не подлежит возмещению или компенсации стоимость земельных участков, которые были национализированы до 1 января 1991 года в соответствии с законодательством, действовавшим на момент национализации земельных участков". Но на такую "мелочь" депутаты и иерархи внимания, конечно, не обратили. "Забыли" и статью 14 Конституции, согласно которой Российская Федерация – светское государство.
О восстановлении собственности Церкви на землю Президент Путин объявил 6 октября 2004 года в Кремле на специально созванной встрече с руководством РПЦ, часть которого к тому времени в отношении к Земельному кодексу начала, видимо, прозревать. Во всяком случае, один их иерархов задал Президенту вопрос, выразив озабоченность засильем китайцев русских земель на Дальнем Востоке. В ответ Путин не нашёл ничего другого, как предложил священнослужителям обращать китайцев в православную веру. Другими словами, дал понять, что руководимое им государство не намерено принимать мер против скупки иностранцами русских земель.
По утверждениям защитников Земельного кодекса в Конституционном Суде (представителей Государственной Думы, Совета Федерации, Президента и Правительства), право иностранцев иметь в собственности землю в России обернётся золотым дождём инвестиций в российскую экономику. Это давно опровергнуто в международной практике, которой подтверждено другое: золотой дождь льётся в карманы чиновников, причастных к торговле землёй. Как здесь не вспомнить, кто внёс Земельный кодекс в Государственную Думу и кто за него голосовал.
Между тем ни в одной цивилизованной стране права на землю иностранцев с её гражданами не являются равными. Это станет очевидно любому, кто просмотрит конституции и законы США, Китая, Израиля, европейских государств. Приводя в пример продажу в 1867 году царской Россией США Аляски за 7,2 млн. долларов (огромная по тем временам сумма), П. А. Сажинов справедливо заметил: стала ли Россия от этого богаче? Думаю, каждый знает ответ на этот вопрос.
В судебном заседании защитники Земельного кодекса, не имея весомых правовых аргументов, уклонялись от чётких ответов на вопросы и прибегали к различным манипуляциям. Так, Представитель Президента М. Митюков пытался доказать недоказуемое – что предоставление права собственности на землю иностранцам не связано с государственным суверенитетом и не ставит под угрозу безопасность и территориальную целостность страны. Однако на вопрос, с какой целью Земельный кодекс все-таки предусматривает ограничения для иностранцев на приобретение земли в собственность на приграничных территориях, ответил: "С целью обеспечения обороны страны и безопасности государства". Не отрицая, что согласительная комиссия для изменения проекта Земельного кодекса не создавалась, как это требовалось по правилам принятия законов, он предложил представить (!), что было решение согласительной комиссии.
Представитель Государственной Думы В. Плескачевский посетовал, что большинство граждан России отождествляют землю с Родиной. Плохие у нас граждане, несознательные. Тормозят, понимаешь, как и прежде, раздачу земли. Шведы ещё когда требовали себе "Кемску волость" - не получили. Но тогда такого Земельного кодекса не было. Теперь он есть, и на очереди – "Курильска волость", "Калиниградска волость" и другие "волости", заполучить которые, да ещё без войны с аннексией – вековая мечта иностранного капитала. Теперь в полном соответствии с Земельным кодексом и экономическими законами иностранный капитал может завладеть российскими землями и превратить в фикцию статью 4 Конституции о суверенитете, целостности и неприкосновенности российских территорий.
Пытаясь доказать, что некоторые из отрицательных отзывов законодательных органов субъектов Российской Федерации на проект Земельного кодекса были приняты с нарушением их регламентов (что не подтвердилось в Конституционном Суде), В. Плескачевский категорически отрицал необходимость соблюдения Регламента Государственной Думы Российской Федерации, депутатом которой сам же является: "все претензии по регламентным процедурам могут и должны быть отменены". Но в одном он, безусловно, прав: "долго будет оставаться в общественном сознании мнение о том, что большинство субъектов федерации высказались против принятия Земельного кодекса". Надеюсь, что общественное сознание удержит в памяти и тех, кто защищал антироссийский Земельный кодекс после его принятия. Их имена содержатся во вводной части Постановления Конституционного Суда от 23 апреля 2004 года
Представитель Совета Федерации Ю. Шарандин пытался обмануть Конституционный Суд. Признавая, что вопрос о праве собственности иностранцев на землю является ключевым, он заявил, что статья 27 Земельного кодекса устанавливает "огромный" перечень земель, которые изъяты из имущественного оборота и в этом смысле ограничивает собственность иностранцев на российские земли. Этот обман, обнаруженный в заседании Конституционного Суда, к сожалению, не получил с его стороны должной оценки. Как выяснилось после оглашения Постановления Конституционного Суда, "он сам обманываться рад".
Между тем статья 27 Земельного кодекса устанавливает сжатый исчерпывающий перечень изъятых из оборота земельных участков и не ограничивает право собственности иностранцев на землю России. Но даже те изъятия и ограничения оборотоспособности земельных участков, которые установлены статьёй 27 Земельного кодекса, на практике можно обойти, используя её же положения. Например, абзац первый пункта 2 статьи 27 Земельного кодекса устанавливает, что изъятые из оборота земельные участки (например, занятые пунктами хранения ядерных материалов) не могут предоставляться в частную собственность и быть объектами сделок, предусмотренных гражданским законодательством. Однако пункт 11 статьи 22 Земельного кодекса разрешает сдавать такие участки в аренду при наличии дозволения, установленного федеральным законом. Абзац второй пункта 2 статьи 27 Земельного кодекса вроде бы не допускает предоставление в частную (в том числе иностранную) собственность ограниченных в обороте земельных участков (например, предоставленных для производства наркотических средств), но "за исключением случаев, установленных федеральными законами". И такое своеобразное "исключение", отрицающее сам принцип ограничения оборота земельных участков, установлено этим же федеральным законом: в соответствии с пунктом 4 статьи 28 Земельного кодекса "не допускается отказ в предоставлении в собственность граждан и юридических лиц земельных участков, ограниченных в обороте и находящихся в государственной или муниципальной собственности, если федеральным законом разрешено предоставлять их в собственность граждан и юридических лиц". Поэтому нет ничего удивительного в том, что последующие изменения Земельного кодекса насыщали его правилами оборота, торговли земельными участками, а не их ограничениями.
"Когда представляешь себе этого иностранца, - разглагольствовал Ю. Шарандин, - то вдруг выясняется, что история ушла далеко вперёд, и это не тот "толстопузый в полосатых штанах, с сигарой и в котелке", изображаемый Кукрыниксами, но иностранец – это и гражданин Белоруссии, иностранец – это и гражданин Украины, иностранец – это и гражданин Казахстана и любой другой страны из Содружества Независимых Государств". Неужели в их интересах принималась и толковалась российская Конституция и именно они относятся к теперь уже не потенциальным, а реальным иностранным скупщикам российских земель? Вряд ли – украинцы и белорусы приезжают в Россию на заработки, на которые не соглашаются даже обедневшие российские граждане, им не до покупки земли. Поэтому покупать российские земли приедут богатые иностранцы из "дальнего зарубежья", с других материков. Эти иностранцы внешне мало похожи на описанных Ю. Шарандиным, но лишь вследствие изменения моды на одежду. А вот от их торгашеско-захватнической сущности и враждебного, в лучшем случае безразличного отношения к России, её народам и гражданам история не отдалилась ни на шаг. Кроме того, Конституция Российской Федерации не делит иностранцев на прибывающих из стран СНГ или "дальнего зарубежья" и тем самым уравнивает их статус в России. Да и вряд ли для обедневших граждан России есть большая разница, какой олигарх – украинский или американский, русский или кавказский – станет скупщиком российских земель.
Выступавшие в поддержку Земельного кодекса, с одной стороны, утверждали, что предоставление права собственности на российские земли иностранцам – безусловное благо; с другой стороны – подчеркивали, что это благо серьёзно ограничено. Вопрос, зачем тогда ограничено, больше не задаю: ответ на него очевиден даже для М. Митюкова (см. выше). Интересно разобраться в конкретике ограничений. Утверждалось, что иностранцам недоступна собственность на земли сельскохозяйственного назначения и земли лесного фонда. Но люди, за редким исключением, живут не в лесах и не на пашне, а на пригодных для этого землях – землях поселений. Здесь никаких ограничений для иностранцев по сравнению с гражданами России нет. Кроме того, изменить целевое назначение приглянувшегося земельного участка за деньги, как правило, не составляет труда. Да и "старое" законодательство, предусматривающее "анахронические запреты" на пути "свободного земельного рынка", уже корректируется.
Частная собственность иностранцев на землю – необходимый пролог для установления их собственности на то, что находится над и под землёй, то есть на другие природные ресурсы: нефть, газ, драгоценные металлы и камни, воды, леса. Правительством уже подготовлен проект нового Лесного кодекса, который вводит частную собственность на участки лесного фонда и возможность их продажи иностранцам, предписывает принятие федерального закона об обороте участков лесного фонда, допускает "ограничение" собственниками участков лесного фонда пребывания граждан России в лесах и введение платы за сбор грибов. Даже Путин был вынужден высказаться за соблюдение интересов грибников. Здесь тоже есть простор для правотворчества: собственникам лесных земель – благородные грибы, остальным – сыроежки. Думаете, этого не может быть? Но зачем тогда принимать подобные законы? А на подходе – новый Водный кодекс и Кодекс недропользования соответствующего содержания, рассчитанные на скорое принятие и длительное действие. Как недвусмысленно выразился министр финансов А. Кудрин, "ближайшие 50 лет, а может и все сто, уж точно в нашем экспорте будут превалировать природные богатства" .
Среди любителей продажи богатым иностранцам права собственности на русские земли был и представитель Правительства М. Барщевский, который заявил: "Идеология скинхедов и баркашовцев о том, что Россия только для русских, не находит отражение в Конституции". Действительно, идеология Конституции Российской Федерации принципиально иная: она отрицает наличие в современной России какой-либо государственной идеологии (часть 2 статьи 13). Но сравнивая с ней "земельную конституцию" – Земельный кодекс – можно при всех особенностях данных актов обнаружить у них общие идеологические признаки. Оба предельно дерусифицированы. Конституция Российской Федерации, базирующаяся на формулировках зарубежных конституций и международно-правовых документов, о русском народе ни разу не упоминает, а в Земельном кодексе отсутствуют положения, защищающие права и законные интересы не только русского, но и других немалочисленных народов России. Конституция и Земельный кодекс принимались с нарушением установленных правил принятия и по данному критерию оспаривались в Конституционном Суде. В проверке конституционности Конституции Конституционный Суд отказал, поскольку это не входит в его компетенцию (Определение от 1 апреля 1996 года № 13-О). Порядок принятия Земельного кодекса Конституционный Суд вопреки правилам принятия законов признал не противоречащим Конституции.
Возникает вопрос: что представляет собой Конституция, которая допускает произвольное принятие законов и равноправие, а в некоторых случаях преимущество права собственности иностранцев на землю по сравнению с гражданами государства? Это, скорее, акт об отказе на практике от государственного суверенитета и интересов своих граждан, чем Основной Закон, действующий в национальных интересах. Аналогично можно оценить и Постановление Конституционного Суда от 23 апреля 2004 года: положение Земельного кодекса (пункта 5 статьи 35) о преимущественном праве иностранцев на земельные участки в России вообще не получило в нём толкования, как будто оно представляет собой нечто незначительное.
Мне не известно ни одного международно-правового документа, который бы требовал установления равноправия собственности на землю в конкретном государстве для его граждан и иностранцев. Не известен он и Конституционному Суду, иначе он не упустил бы возможность в деле с "иностранным элементом" привести его в пример "лапотной" России. Но даже если бы такой документ и существовал, то он противоречил бы статьям 9, 15 (часть 4) и 36 Конституции Российской Федерации, поэтому в России не мог бы действовать.
Из сумбурного выступления М. Барщевского, с которым фактически согласился Конституционный Суд своим Постановлением, следовало, что даже если все субъекты Российской Федерации выскажутся против законопроекта, то никакого значения это не имеет. Обнаруживая незнание даже тех актов, которые рассматривались в заседании Конституционного Суда по данному делу (они приводятся в этой книге), М. Барщевский заявил: "Нигде, ни в одном законоположении мы не найдём ограничения, запрещающего Государственной Думе принять тот или иной закон при отрицательной позиции всех субъектов Федерации". С этим утверждением не согласились даже некоторые находящиеся "под Правительством" ведомства, приславшие в Конституционный Суд отзывы на запрос о конституционности Земельного кодекса. Но что касается права собственности на землю России частных иностранных лиц, то по этому вопросу чиновники всех ведомств (Министерства имущественных отношений, ныне упразднённого, и др.) высказались "под копирку": нет противоречия Конституции. Таковы у нынешнего чиновничьего аппарата уровень юридических знаний и отношение к национальным интересам России и её народов.
Конечно, Конституционный Суд "при принятии решения по делу не связан основаниями и доводами, изложенными в обращении" (часть третья статьи 74 Закона о Конституционном Суде). Но судя по его рассмотренным "земельным" решениям, он крепко связал себя аргументами только тех, кто считал Земельный кодекс соответствующим Конституции. В Постановлении от 23 апреля 2004 года позиция Мурманской областной Думы о неконституционости Земельного кодекса отражена лишь с опровержением. Не поддержана позиция заявителя и в особых мнениях судей из-за отсутствия таковых.
Решение Конституционного Суда по ходатайству Мурманской областной Думы об официальном разъяснении этого Постановления в разумный срок также не последовало. И не удивительно, поскольку оно со всей очевидностью раскрывает неконституционность, противоречивость и антироссийскую направленность уже не только Земельного кодекса, но и самого Постановления Конституционного Суда. Рассматривая его, приходишь к выводу, что судьи Конституционного Суда и подавляющее большинство граждан России живут в разной реальности и по разным законам. Становится ясно: защитников национальных интересов РоссииРР, способных на принятие самостоятельных решений по принципиальным вопросам, в Конституционном Суде практически не осталось.
Как известно, великое видится на расстоянии. Но уже сегодня можно утверждать, что Постановление Конституционного Суда от 23 апреля 2004 года № 8-П имеет историческое значение. Это эпохальный документ, значимый в каждом своём слове. Есть, в нём, конечно, менее значимые тезисы. Например, про "некоторые ограничения" для иностранцев. В действительности никаких особых ограничений, по сути, нет. Есть исключения, подтверждающие общее правило "земля – товар", но в соответствии с Земельным кодексом они для граждан и "неграждан" одинаковы. Но даже здесь допущены некоторые "перегибы". Например, статьёй 27 Земельного кодекса из товарного оборота изъяты земельные участки, занятые зданиями, в которых размещены военные суды. А невоенные суды? Например, Конституционный Суд? Земельный участок, занимаемый зданием Конституционного Суда, можно купить? Может, уже и задаток кто-то внёс? Неспроста в СМИ обсуждается тема его перевода в Петербург…
На первый взгляд, некоторым нарушением общей направленности Постановления Конституционного Суда о Земельном кодексе является абзац четвёртый пункта 2.3, в котором говорится о приоритете прав российских граждан на землю. В действительности, с учетом толкования вышеназванными решениями Конституционного Суда Конституции и Земельного кодекса, речь может идти разве что о приоритете в отношении земель захоронений, что не таит угрозы "свободному перемещению" земли при разрытии могил для вымирающих от таких актов "россиян", а напротив, находится в русле "переходного периода". Теперь должны сняться докучные вопросы, которые наивно задают некоторые российские граждане: "А куда, собственно, переходит Россия? Для чего и для кого? Где заветные пределы?"
А пределы – те самые, рыночно обусловленные 15 млн. граждан Российской Федерации, до которых население России, по мнению "рыночников" и идеологов нового мирового порядка (вроде М. Тэтчер), подлежит сокращению. И Земельный кодекс, наделяющий иностранцев правом собственности на земли России за деньги, признанный конституционным – далеко не последний акт в этом гнусном деле. Эти "рыночные россияне" необходимы в основном для добычи природных ресурсов в пользу "золотого миллиарда", захоронения радиоактивных ядерных отходов из других государств на территории России (мужчины) и обслуживания иностранных туристов (женщины) на землях, которые принадлежали русским и составляли территорию единого российского суверенного государства. Существование остальных "россиян" давно признано этими лицами "нерентабельным"; они объявлены "доживающим населением", "неконкурентноспособными" и если и представляющими ценность, то лишь как доноры внутренних органов. Так что, граждане России, прозрейте, поймите и действуйте, как вам подсказывают совесть и инстинкт самосохранения. Пока не поздно…
Когда оглашалась резолютивная часть Постановления Конституционного Суда, его Председатель В. Д. Зорькин, до этого оглядывавший зал, опустил глаза. Как образованный человек и опытный политик он понимает, к чему в России могут привести подобные решения о земле.
