Главная тема
23 НОЯ. 2016 | 16:31
Крымская война πДоре

Поль Гюстав Доре популярный французский рисовальщик, предтеча Шарли, известный, прежде всего, как иллюстратор криминальных библейских хроник, попал в переплет издательства "Астрель", выпустившего "Историю Святой Руси" в картинках "мастера".

Даже в гитлеровской Германии распространять книги Гюстава Доре считалось неприличным.

"Визуальная повесть" Доре об истории государства российского вышла в подарочном оформлении в красно-черной (кровь и грязь) цветовой гамме. Из вступительной статьи человека с говорящей фамилией Баблоян: "Доре всегда горячо откликался на политические события, и "История" стала его реакцией на Крымскую войну. Осмысление происхождения и формирования Российской империи, отчасти легендарного, а также тогдашнего ее политического устройства и функционирования вылилось в целостную сатирическую историю, фантастическую и предельно язвительную. Доре выстраивает из ксилографий и текста не альбом, в визуальную повесть, то, что через сто лет будет названо графическим романом (graphic novel)".

"Умная, толстая и красивая книга мне вполне заменяет собеседника, жену и любовницу" Вольтер (?). Грехопадение: Адам изучает иллюстрированную Доре Библию.
"Умная, толстая и красивая книга мне вполне заменяет собеседника, жену и любовницу" Вольтер (?). Грехопадение: Адам изучает иллюстрированную Доре Библию.

Из текста, сопровождающего художества, также следует, что вдохновителем создания "антирусского военного памфлета" Доре явился, в том числе, ненаучный фантаст, фанат Робеспьера Карамзин (1) Вот-вот дождется своего часа и подарочное издание "кислографий" не менее одаренного искусствоведа и памфлетиста тезки Доре Пауля Йозефа Геббельса.

Но Геббельс вряд ли добавит красок(2). Из святоотеческой истории мы с интересов узнаем, что русские есть продукт прелюбодеяния белого медведя и моржихи. В дохристианскую древность славяне изображены отпетыми зверьми, что лишний раз подтверждает компетентность Патриарха Кирилла. Однако в процессе принятия христьянства и после, человеческие признаки у русских не проявляются, что ставит под сомнение компетентность Кирилла Патриарха.

На стр. 20, судя по тексту, изображена княгиня Ольга, но почему-то с недельной щетиной. На стр. 38 блюет князь Владимир равноапостольный.

Поданные Ярослава Мудрого, расположенного почему-то до Владимира, изображены в буквальном смысле пожирающими друг друга. Рекордсменом по количеству отведенных страниц является, естественно, Иван "Грозный". Заканчивается про него так:

"В один из дней, разрывая кузнечика на части, он лопнул от смеха. В русской истории это был первый случай, когда монарх скончался не от привычных фамильных колик.

Многие историки (чтобы не сказать: все) посвятили толстые тома эпохе правления этого чудовища. Нам же, любезный читатель, лучше забыть о кровавом демоне, созерцание которого столь ужасно, что способно огрубить чувства".

Тонкий французский юмор!

Заканчивает "красно-коричневый" альбом французским разговорчиком осаждающих Крым "натовских" "воинов 1854 года":

- "Ха, Шампавер, 40 русских судов и 200 зданий превращены в руины. Теперь твоя душенька довольна?"

- "Мой Бог, это слишком трагично. Я предпочел бы содрать с них шкуру, не повредив ее!"

- "Шампавер, тебе совсем не обязательно быть пожирателем русских – мы сами сведем с ними счеты!"

- "В этом деле можете на меня рассчитывать! Однако стоит поторопиться, не то они расплодятся!"…

После соприкосновения с визуальными анналами Доре необходимо освежающее воздействие чистого искусства.

Пушкин Александр Сергеевич.

РЕФУТАЦИЯ Г-НА БЕРАНЖЕРА(3)

Ты помнишь ли, ах, ваше благородье,

Мусье француз, г<-------> капитан,

Как помнятся у нас в простонародьи

Над нехристем победы россиян?

Хоть это нам не составляет много,

Не из иных мы прочих, так сказать;

Но встарь мы вас наказывали строго,

Ты помнишь ли, скажи, <----- ---->?

Ты помнишь ли, как за горы Суворов

Перешагнув, напал на вас врасплох?

Как наш старик трепал вас, живодеров,

И вас давил на ноготке, как блох?

Хоть это нам не составляет много,

Не из иных мы прочих, так сказать;

Но встарь мы вас наказывали строго,

Ты помнишь ли, скажи, <----- ---->?

Ты помнишь ли, как всю пригнал Европу

На нас одних ваш Бонапарт-буян?

Французов видели тогда мы многих <---->,

Да и твою, г<-------> капитан!

Хоть это нам не составляет много,

Не из иных мы прочих, так сказать;

Но встарь мы вас наказывали строго,

Ты помнишь ли, скажи, <----- ---->?

Ты помнишь ли, как царь ваш от угара

Вдруг одурел, как бубен гол и лыс,

Как на огне московского пожара

Вы жарили московских наших крыс?

Хоть это нам не составляет много,

Не из иных мы прочих, так сказать;

Но встарь мы вас наказывали строго,

Ты помнишь ли, скажи, <----- ---->?

Ты помнишь ли, фальшивый песнопевец,

Ты, наш мороз среди родных снегов

И батарей задорный подогревец,

Солдатской штык и петлю казаков?

Хоть это нам не составляет много,

Не из иных мы прочих, так сказать;

Но встарь мы вас наказывали строго,

Ты помнишь ли, скажи, <----- ---->?

Ты помнишь ли, как были мы в Париже,

Где наш казак иль полковой наш поп

Морочил вас, к винцу подсев поближе,

И ваших жен похваливал да <-->?

Хоть это нам не составляет много,

Не из иных мы прочих, так сказать;

Но встарь мы вас наказывали строго,

Ты помнишь ли, скажи, <----- ---->?

(1) Надо заметить, что Карамзин литературно окормляет не только профессиональных русофобов, но и русофобов, маскирующихся под объективных ученых и даже докторов различных наук. Почти одновременно с Доре опубликован фундаментальный труд целого доктора юридических наук Наумова А.В. "Преступление и наказание в истории России" (обложка, что характерно, исполнена также в багрово-черных тонах). Преступление и наказание начинается, естественно, с "Грозного". И профессор, естественно, "гонит" по Карамзину, который у него главный свидетель, прокурор и судья. И он положительно утверждает, что царь-изувер лично придумывал спецсредства пыток и казней, как то: паяльники и утюги, газовые камеры и электрический табурет. Но профессор не был бы юридическим доктором, если бы не ввернул что-нибудь от себя.

Карамзин, как бы подразумевая вопрос читателей "откуда высосал сведения?", пишет: "Так пишут очевидцы". Но позвольте, какие очевидцы конкретно? Доктор, чувствуя замутненность источника, расшифровывает: "Очевидцы (то есть летописцы)". В скобках примечание Докторское. Та же ложь, но как преподана. Далее опять Карамзин. "Невозможно без трепета читать в записках современных" Доктор добавляет-примечает (то есть в летописях) (стр. 19 исследуемого "труда"). В каких летописях? Дай почитать-то. Вот очевидцы говорят, что Карамзин – французский шпион. Да и по твою душу, если поискать, найдутся очевидцы.

Коли профессор так прозорлив, я решил справиться у него про дела недавно минувших дней, а именно, про войсковую операцию у Дома Советов. Тем более он сам был тому очевидцем как минимум по телевизору. Сейчас, думаю, как и с "Грозным" расставит все точки на "и". Открываю стр. 427, и что же!

"Точное число жертв этих трагических дней, в том числе и среди посторонних зрителей и случайных прохожих, осталось неизвестно (а предположительно от 180 до 1000 человек).

До последнего времени реакция общества и политиков на те октябрьские дни 1993 г. является неоднозначной. Существует масса литературы, в которой одни признают расстрел парламента однозначно преступление, другие дают этому событию иное объяснение".

Вон оно оказывается как. Как говорил товарищ Сталин: "Врет как очевидец!".

(2) Как собственноручно повествует Баблоян на стр. 5. даже в гитлеровской Германии "Святую Русь" Доре постеснялись распространять, хотя издали. Остатки тиража успели сжечь непосредственно перед взятием Берлина, скрывая следы этого гнусного преступления перед человечеством.

На пике своего творчества Доре стал законченным некрофилом.
На пике своего творчества Доре стал законченным некрофилом.

(3) В действительности поэт оппонировал Полю Эмилю Дебро, тезке Доре, естественно.