Виктор Волхов
Попробуем абстрагироваться от восторженного гвалта и разобраться, чем матери-истории ценен эпохальный роман Василия Семеновича Гроссмана. Иосиф Соломонович Гроссман (Василий Семенович Гроссман - это литературный псевдоним, под которым трудился литератор средней руки). Основная тема творчества – невыносимые страдания несправедливо гонимого еврейского народа и лично Иосифа Соломоновича. Дело дошло до того, что в годы юдоедского Сталинского режима Иосиф Соломонович был даже мобилизован в качестве интенданта II ранга. Кроме того, он был околофронтовым корреспондентом, воспевал советскую отвагу и фашистскую подлость.
Вот как рассказывает о фронтовых буднях тов. Гроссмана Российская Еврейская Энциклопедия: "В это время (в годы войны) написана повесть "Народ бессмертных" (1942) и начат роман "За правое дело". Записные книжки той поры легли в основу книги очерков "Сталинград". Очерк "Треблинский ад", изданный в виде брошюры, распространялся на Нюрнбергском процессе. Горестным плачем по истребленным евреям стал также очерк "Украина без евреев", опубликованный только в эпоху гласности".
В общем и целом коммунист Гроссман со сталинской кликой умудрялся ладить и даже получал из её кровавых рук ордена-медали.
Когда Иосиф Соломонович чутким творческим обонянием уловил "Хрущевскую оттепель", он, как истинный художник, не мог не откликнуться на нее разоблачением Культа личности. Так появилась "Жизнь и судьба". Естественно, разоблачение сталинизма прочно увязано с незабвенной темой еврейских страданий. "К одним из сильнейших страниц дилогии относятся описания жизни и гибели еврейского гетто. Трагедийное решение этой темы придает возвышенность ее звучанию, роман становится страстным предупреждением против всякого рода дискриминаций" (Российская Еврейская Энциклопедия).
"Величайший роман всех времен и народов" сразу печатать не стали.
Во-первых, в советское время не всегда печатали произведения, лишенные художественных достоинств, и, во-вторых, Гроссман выступил большим антисталинистом, чем Хрущев, фактически отождествив Гитлеровскую Германию и Сталинский СССР.
В современной свободной России борьба с неугодными произведениями и авторами осуществляется по клише: внесение произведения в список экстремистских материалов (что означает запрет на публикацию) плюс для особо одаренных авторов - 282 УК.
Что же сделали с "Толстым нашего времени" в тоталитарном СССР после его упорных попыток напечатать "ЖиС"? Сгноили, как водится, в лагерях? Свидетельствует РЕЭ: "После обращения писателя к Хрущеву (!) его принял Суслов (!), сообщил, что роман может быть опубликован "лет через двести-триста" и пообещал издать пятитомное собрание сочинений Гроссмана". Вы представляете? Суслов прямо-таки откупается от назойливого Гроссмана. И эти 200-300 лет (даже если это действительно было сказано) также легко объяснимы. За это время все действительные события военных лет могут быть подвергнуты забвению. Тогда можно двинуть и версию Гроссмана.
Теперь собственно про кино. Интересное интервью с режиссером "ЖиС" публикует "РГ" (№237 от 15.10). Интригует уже заголовок "Пока думаешь – не стреляешь". Ничего себе анонс для рассуждения об Отечественной войне! Это значит, что если бы больше думали, то победили немцев без единого выстрела? Как вам фронтовые сводки: "Мысленная оборона Сталинграда", "Мозговой штурм Берлина"?
После прочтения интервью создается впечатление, что Урусляку малость стыдно за содеянное (т.е. за экранизацию романа). Но он взялся за гуж. Корреспондент спрашивает: "Вы как, солидарны с Гроссманом, который ставил знак равенства между СССР и Гитлеровской Германией". "Спорный вопрос", - говорит Урусляк. (Как это - спорный? Это, типа, если бы победили немцы, то Освенцим обнаружили бы в районе Капотни?) И далее: "Чисто по-человечески понятно. Гроссман писал свой роман из-за колючей проволоки". А это как? Из-за проволоки? Вот ты снимаешь кино из-за денег. Это понятно. А из-за проволоки? Или это в том смысле, что сам Гроссман конкретно сидел или весь СССР был, образно говоря, сплошной концлагерь, по крайней мере, для творческой еврейской интеллигенции?
По поводу реагирования на неугодное творчество тогда и сейчас я уже приводил пример. Гроссмана подвергли критике в партийной печати. Это, конечно, страшно, но от ГУЛага далековато. По поводу отсидки Гроссмана Урусляк, конечно, скажет: "Я не это имел в виду". Но многие прочитавшие искренне поверят, что вот, дескать, посадили писателя за критику в тюрьму, но не сломали, и он там писал при свече.
Однако по поводу качества произведения "ЖиС" даже Урусляк соврать не может: "Я не могу сказать, что она ("ЖиС") стала для меня потрясением… Я совершенно уверен, что если бы Гроссман продолжал работать над романом, он бы многое дописал и изменил. Толстой, как известно, "Войну и мир" переписывал бесконечно. (Зачем Толстого-то приплел?) а "ЖиС" осталась книгой недоделанной, тяжеловесной, в ней попросту есть множество нестыковок". В общем, учитывая, что Урусляк по понятным причинам вынужден смягчать характеристики, его мнение можно считать близким к объективному: роман - …
Дальше. Внимание. Интересный вопрос: "А когда канал "Россия" предложил экранизировать Гроссмана, какова была ваша первая мысль?" Ответ: "О том, что руководство канала сошло с ума". Действительно, экранизировать такую макулатуру - поневоле усомнишься в умственной достаточности. Правда, сам Урусляк, вспоминая про гуж, спохватывается и начинает бормотать, что роман не поймет именно широкий неискушенный зритель и т.п. А больше всего, говорит, я боялся, что бюджет урежут, но, слава богу, обошлось.
"В случае с "ЖиС" мне удалось, - резюмирует Урусляк, - снять "перпендикулярное" (по отношению ко всему ранее демонстрируемому) кино". Что тут добавить?
Юрий Назаров как-то рассказывал, что однажды в творческом туалете встретил фразу "Кино – интеллектуальный онанизм". "Я, - говорит, - тогда не понял. (Это было в советское время). А теперь смотрю современное кино и понимаю. Да, это он". Действительно, как еще обозначить мероприятие, ничего, кроме отвращения, не рождающее ни в уме, ни в сердце зрителей и доставляющее "творческое" удовольствие только непосредственным исполнителям. "Перпендикулярное кино" Урусляка безусловно относится к этому ряду. Впрочем, что еще можно было снять по материалам Гроссмана...
