 |
|
Книжку нужно покупать в теплом, специально оборудованном для этого помещении, чтобы вокруг была умная, спокойная тишина, а книжек было от горизонта до горизонта, ну или хотя бы от стены до угла. Чтобы можно было посмотреть-перебрать десяток-другой, отложить пять, взять три.
И все это без суеты, не чувствуя на себе взгляда лоточника. Которого твое долгое стояние перед разложенным добром, твои несуетные размышления — раздражают, особенно если ты не вступаешь в коммуникацию, не слушаешь советов и на все попытки подхода говоришь "я сам посмотрю". Это обессмысливает его работу, его дело — не мерзнуть, а впаривать. Сколько-нибудь уважающий себя книготорговец чувствует себя не на месте, когда клиент отказывается его слушать и начинает "смотреть сам".
И даже если книжка будет куплена, это его не обрадует. Лучше он с человеком поговорит, предложит ему то и это — пусть даже ему придется в конечном итоге отсоветовать брать книжку, на которую клиент нацелился. Это не альтруизм, не честность, это самооценка через "что я здесь делаю". Или я караулю лоток, подаю товар и принимаю деньги — и тогда я пень с глазами. Или я именно что продаю нужное. Разница во внутреннем самоощущении, за которое не жалко сотню рублей, вот уж чего... Но я уже стоял по обе стороны этого прилавка и поэтому предпочитаю самообслуживание.
Однако тут был особый случай. Я поставил себе на комп относительно свежую версию CorelDRAW, это, если кто не знает, "рисовать в векторах", точнее — в сплайнах Безье, ну да это без разницы. Важно, что у меня есть заказик, и там много картинок, которые нужно отрисовать в этих самых сплайнах, и мне не помешают кое-какие приемчики. Толковые книжки по CorelDRAW на русском попадаются редко, даже в "Москве", из которой я только что вышел, ничего интересного не было. А тут — р-раз, лежит прямо на прилавке, толстый талмуд с блестящей обложкой и обещанием каких-то "секретов новой версии". Впрочем, может быть, и замануха, я уже пару раз покупался на блестящие обложки и больше не хочу. Поэтому я буду ее смотреть, уж извини, парень, я тебя очень хорошо понимаю, но это мой хлеб, и я буду стоять и смотреть столько, сколько понадобится для принятия правильного решения. Благо, кроме меня этой книжкой вряд ли кто-то заинтересуется, товар не самый ходовой. Скорее всего, она у тебя одна, эта книжка, ведь так?
— Простите великодушно, молодой человек, — раздается над ухом, — вы эту книгу берете или не берете?
Я раздраженно оборачиваюсь и вижу старушку в синем пальто и белом вязаном берете. Она смотрит на меня снизу вверх — я невысокий, но она совсем маленькая. И вид у нее требовательный, но не злой. Злые старушки злы вообще, на жизнь, а она на жизнь не зла, это видно. Но я ей мешаю, и это тоже заметно.
Когнитивный диссонанс накрывает меня секунды через полторы. До меня доходит, что бабуся претендует на книжку по CorelDRAW.
— Извините, — говорю я, — вы хотите сказать, что вам нужна эта книга?
Старушка улыбается. Улыбка у нее приятная — в частности, благодаря работе дантиста, хорошего дантиста, судя по состоянию протезов.
— Понимаю, что вы думаете, — бабка говорит снисходительно, со сдерживаемым удовольствием в голосе, — но мне это по работе. У меня заказ.
— И у меня заказ, — говорю я совсем другим тоном.
— Молодой человек, — обращается бабка к продавцу, — у вас это последний экземпляр?
Оживившийся от сценки парень с огорчением подтверждает это. Увы, один — он тут же добавляет "последний", хотя мог бы и не трудиться, — но я могу достать еще, давайте вы придете...
— Мне тяжело за книжкой бегать, я не девочка уже, — сообщает бабка и выразительно смотрит на меня.
Я вздыхаю, понимая, что ежели не уступлю — буду совеститься, глотать неловкость, а самочувствие у меня и без того нехорошее. Вздыхая, протягиваю ей книжку.
— Зря огорчаетесь, молодой человек, — сообщает старушка, расплачиваясь с продавцом, — на днях завезут в "Библио-Глобус", я там заказ оставляла. Просто не люблю туда ходить. Там все не для людей... А вот что! — приходит ей в голову мысль. — Хотите кофе? Я могу вас угостить чашечкой кофе. Вы же отдали мне книжку, я должна это как-то... э-э, — старушка подбирает слово, но решает без него обойтись. — Только не говорите, что у вас нет времени.
Было интересно, упоминается ли в книжке в качестве молодильных яблочек кофе с коньяком.
Я думаю — очень недолго.
— Давайте так, — предлагаю я. — Мы идем в "Кофе Хауз". Я вас угощаю, а вы мне рассказываете, зачем вам понадобилась книжка по "Корелу". Идет?
— Нет, угощаю я, — упирается старушка. — В крайнем случае, — сдает она немного назад, — заплатит каждый за себя. Я все равно собиралась пить кофе, — поясняет она, и я понимаю, что спорить глупо.
Через десять минут мы сидим за пластмассовым столиком. Передо мной капуччино с корицей, бабушка взяла себя чашечку эспрессо. Рассказывать она начала раньше, так что я слушаю уже финал истории.
Дату рождения бабушка решительно отказалась сообщать. Из какой семьи родом — тоже, хотя мне было любопытно. Важным было одно: на какой-то день рождения ей подарили пишмашинку. Которая стала ее судьбой практически на всю жизнь.
Печатала она, судя по всему, здоровски. Во время войны она пристроилась при каком-то московском тыловом штабе или что-то вроде того. Потом ушла работать в известное здание рядом с Детским миром, все по той же части. Дальше у нее случилась карьера, которая привела ее в серьезное серое здание недалеко от Кремля. Где она приобрела привычку пить хороший кофе с коньяком, каковая и послужила движущей причиной дальнейшего.
Проблемы на работе начались в самом конце восьмидесятых. Выразились они в том, что с кофе и коньяком начались перебои, а работы все прибавлялось. В девяносто первом ситуация дошла до неприличия, и бабушка исхлопотала себе пенсию, на которую давно имела право.
Тут, однако, случилась незадача: бабушку начали обходить ребята помоложе, не такие профессиональные, зато с компьютерами. Все больше клиентов хотели получить не машинопись, а распечатку плюс дискету.
Свой первый компьютер бабушка купила в девяносто третьем. Это был уже несколько устаревший к тому моменту двести восемьдесят шестой позорной сборки (бабушка выразилась примерно так, ну или где-то близко к тому). Тем не менее как пишмашинка он работал относительно исправно. Хотя вложения пришлось отбивать довольно долго — у бабушки на это ушло то ли полгода, то ли год. Зато образовавшихся доходов хватило на возобновление кофе и коньяка.
К тому моменту бабушка кое-чему научилась. В частности, она освоила "Ворд" и верстку в "Вентуре Паблишер". Клиентов стало больше, так что покупка триста, а потом и четыреста восемьдесят шестого оказались для бабушки посильными тратами, не требующими отказывать себе в кофе и коньяке. Следующий рывок пришлось сделать в девяносто четвертом, клиенты стали требовать более качественной верстки, и бабушке пришлось заняться "Пейджмейкером". Тогда же она вложилась в лазерный принтер. Следующей покупкой стал планшет — клиенты хотели схем, статистических таблиц, рисунков и всего такого прочего, что проще нарисовать, чем выёживаться с текстовым редактором... Теперь бабушка включила в перечень услуг "Фотошоп" и "Корел", последний оказался более востребованным и к тому же более понятным: оказывается, бабушка всю жизнь вышивала, навыки схожи.
Я прихлёбывал остывающий кофе и думал: неужели я встретил ту самую, невозможную, немыслимую фигуру, фантомную боль либеральной интеллигенции — эффективную старушку, вопреки этосу и генезису вписавшуюся в рынок? На всякий случай я осведомился о ее политических симпатиях. Если бы бабушка призналась бы в любви к СПС, я бы не удивился. Как не удивился бы, если вдруг бабушка сказалась бы, например, коммунисткой.
— Я на выборы и тогда не ходила, и сейчас не хожу, — строго сказала бабуся. — Вообще имейте в виду, — сообщила она мне доверительным тоном, — все эти политики — нечестные люди... У меня внук вступил в какую-то, — она запнулась, — партию. Лучше бы делом занялся. Шлейф переткнуть не может, — это прозвучало так, будто речь шла об умении пользоваться ночным горшком.
Мы допили кофе, я пожелал бабушке всяческих успехов, и мы расстались, понимая, что вряд ли когда-нибудь встретимся еще. Но это было не нужно, и это мы тоже понимали.
На обратном пути я решил притормозить у того же развала, где я так и не приобрел нужный мне справочник. Продавец меня, разумеется, узнал, хотя и не обрадовался.
Я лениво просматривал книжки, пока не зацепился взглядом за ярко-желтую обложку с названием вроде "Молодость после сорока".
Нет, я не заржал, хотя повод был. И не бросился смотреть, упоминается ли в книжке в качестве молодильных яблочек кофе с коньяком. Я вообще не стал ее смотреть. Зачем? Про молодость после сорока, пятидесяти и так далее я сегодня уже и так понял кое-что, и кое-какие выводы для себя сделал.
...Книжку я купил через неделю в "Библио-Глобусе". Оказалась — так себе.
