 |
|
Содержание этого документа многогранно. Но я хочу отметить только две его стороны: это, конечно, политическая, и собственно юридическая. То есть – правоприменительная. А правоприменение сузить до судебной экспертизы – кирпича в стене справедливого в мире правосудия, без которого приговор невозможен.
Русская статья: обратный эффект
Как ни крути, а 282-я, количество посадок по ней и количество дел, находящихся в производстве на стадии расследования – это катализатор национального возрождения. И чем больше таких процессов, тем большее это вызывает понимание, почему и чего так боится власть. Тем самым очень помогая русскому народу разобраться в том, что происходит в его стране.
Кстати, коллективное сознательное очень часто использует некие мыслеформы, воспроизведенные в устойчивые словосочетания, которые не пускают ум к причинам, а заставляют затаптывать следствия.
Если кто-то начинает фразу со слов "Конституция-то у нас хорошая….", то я мысленно договариваю: "Только вот этот Закон надо переписать или отменить". Вопрос: а чем хорошая российская Конституция? Кто это определили Конституцию в хорошие, в которой нет основной статьи, регламентирующей права и обязанности государствообразующего народа? И как относиться к документу, в котором есть много слов, а вот слова "русский" нет? Кроме того, значительная часть статей просто перекочевала из старых версий Основного Закона, и часть – компилирована из европейских конституций. Причем, с полным пренебрежением к тому факту, что тамошние статьи основаны на истории, опыте и общественно-политической структуре других государственных устройств.
Вывод простой. Поскольку наши Законы – самодеятельность группы малограмотных депутатов, а по большей части и вовсе – результат настырных инициатив мыслителей из-за зубцов, то разве не стоит говорить о том, что нужно работать не над запятыми и тире в текстах Законов, а над содержанием Основного государственного документа? Вот поэтому мне всегда представляется вторичной задорная полемическая перебранка между политиками, юристами и журналистами, которые обсуждают следствие, а не причину. Соответственно и действуют по такому же принципу – протесты и революционные заговоры направлены не на перемены в обществе, а на ликвидацию очаговых поражений, принимающих карикатурные формы, вроде прошедших выборов или судов по выдуманным обвинениям.
Подмётные списки
Знаменитая максима "Dura lex, sed lex" была бы справедливой, если бы так много времени не прошло со времен Римского права, научившегося регулировать взаимодействие людей и государства лаконично, просто и понятно в условиях, очень далеких от современных представлений о демократии.
Мы все время находимся в информационном поле, которое перегружено проблемами экстремизма и терроризма. Да и общество перегрето настолько, что события последних двух лет заставляют всерьез рассуждать о целостности государства и о последствиях его возможного распада.
Что же делает само государство, чтобы процесс этот оседлать, или хотя бы указать верное направление - что делать и как? Правильно: оно руками законодателей издает Законы и поправки к ним, обнадеживаясь тем, что теперь Закон есть, можно и передохнуть. Не тут-то было!
Самая веселая, почти развлекательная, часть этого текста посвящена списку экстремистских материалов. Вот уж точно, дотянуться до таких высот глупости дано не каждому.
Что означает этот список для начинающего экстремиста? Правильно: учебное пособие, источник и кладезь знаний в области его, экстремиста, профессиональной подготовке. Многие из тех, кто хотел бы стать экстремистом, да не знает как, получает в руки идеальный инструмент. Тут есть всё, что только хочешь: от националистических и сектантских текстов, видео и аудио, до пособий по изготовлению взрывчатки и огнестрельного оружия, описания пыток и перечень обидных слов, которыми можно швыряться в оппонента. А для того, чтобы легче было сориентироваться, начинающему экстремисту помогли: полный список опубликовала "Российская газета". Надо было посоветовать еще напечатать его в "Комсомолке" и газете "Жизнь". Так уж чтобы наверняка.
Конечно, никаких таких материалов в количестве аж 1072 штуки, обнародованные в газете, принадлежащей государству, теперь в руки экстремистам наверняка не попадут. Ну и что, что мы как обычно тушим костры керосином? Не впервой!
Но пока умные люди список составляли и публиковали, прогресс подарил экстремистам инструмент, с которым легко управляется нынешний третьеклассник. В недрах всемирной помойки – интернете- есть всё и даром. Набираешь в поисковике любой из пронумерованных экстремистский материал, и он вот он! Ибо выложен на серверах на Западе. Или вовсе по так называемой облачной схеме - вообще без сервера. Ну и, если говорить о правовом поле, то есть такой досадный документ как Европейская конвенция о свободах и правах человека. На практике это означает как минимум дискуссионность невозможности предоставить лично мне, например, доктрину Муссолини. Даже если я не ученый и не политолог, которому эти материалы знать абсолютно необходимо, а просто интересующийся. Значит, практическая польза от этого списка - ноль.
Вот еще пример. Джеймс Уотсон - один из самых авторитетных мировых ученых, лауреат Нобелевской премии за открытие двойной спирали ДНК, спровоцировал мировой скандал. Рассуждая о расе, ты подумай, о расе, что сказали бы наши либералы, он говорит о чернокожих: "Наши социальные программы основаны на том убеждении, что африканцы так же умны, как и мы, хотя все исследования указывают на то, что это не так. Но это не значит, что негр хуже. Каждый матери-истории цене. Негры, например, лучше всех играют в баскетбол, преуспевают в боксе, ориентируются на местности даже в беззвездном небе, являются носителями уникальной культуры". И что? Запретили? Посадили по 282-й или ее аналогу? Ничего подобного. Думаю, что если бы ученый говорил о том, что евреи склонны к виртуозной игре на скрипке, финансовой рыночной комбинаторике и исключительно чадолюбивы, вряд ли евреи бы обиделись.
Не думаю, что есть смысл отдельно обсуждать "русский фашизм". Сколько людей сидит по обвинениям, которые не выдерживают никакой критики? Давайте судить историю, чего уж! И Лермонтова, и Достоевского. Вы скажете - это вопросы истории, а я скажу - тогда это были вопросы современности, и авторов этих текстов отчего в тюрьмах не сгноили. А люди были, уверяю вас, не менее образованные, не нам, кстати, чета. Дело в том, что проблемы эти как минимум дискуссионные, а чаще – личностные, оценочные. И вопросы общественного устройства - это вопросы государственной политики, которая имеет четкую, ясную позицию по национальному вопросу и культурологической стратегии.
Протестные действия подчиняются как арифметической логике (это рост сопротивления с увеличением числа посадок по демагогическим или не доказанным обвинениям) так и, что важнее, своей внутренней логике, которая только кажется стихийной. На самом деле любые события обусловлены внутренними, неявными, но имеющими собственную логику процессами, которые сформированы и этническими особенностями общества, и культурными, опираются на генетический опыт и такие странные вещи, как психология масс. Ничего этого законодатели или не знают, или опираются на опыт самодеятельных и плохо образованных политических шахматистов. Но Гегелю принадлежит замечательный постулат, которых никем по сей день не оспорен о том, что действительность всегда шире Закона.
Эксперт как патрон в пистолете
Судам стало работать легко и приятно. Теперь можно так формулировать вопросы для экспертов, чтобы они не путались, а были четко ориентированы не на объективное исследование материала, а просто выискивали проявления вербального экстремизма: призывы, возбуждение межнациональной, социальной и прочей розни. Кроме того, отсутствие единой методики исследования текстов на предмет выявления этого самого экстремизма, отсутствие сертификации экспертов, развязывает руки тем, кто готов по коррупционной схеме подписывают нужные суду выводы. Отчего-то мне кажется, что как-то не случайно организована эта жижа неопределенности.
Более того, я уже слышал предложения, мол, давайте экспертов будет сертифицировать специальный государственный орган. Круг замкнется. Государство руками экспертов будет подписывать то, что ему хочется, приятно и нужно в соответствии с политическим моментом.? А момент, он, знаете, сегодня один, завтра другой. Без всяких очков видно как государство пристраивает, приспосабливает, подкладывает судебную систему под себя. И, поскольку само государство глубоко цинично и противоречиво в соответствии с требованиями каждого наступившего дня отдельно, то и эксперт подразумевается как обычная рабочая скотинка, долженствующая оформить заведомо заказанный государственной машиной результат.
Долгое движение по кругу вызывает сначала головокружение, потом тошноту и неизбежно рвотный рефлекс. Политика и общество кружат вокруг дымящего вулкана социальной активности. Пока дымящегося. Что делать – они не знают. Подпорки, все время вылетающие из под крыши этой конструкции, заменяют новыми: никелированными, позолоченными, из дуба или бамбука. Но они всё равно подпорки, а это – мера временная.
