Эксперт
24 ИЮНЯ 2013 | 12:49
Бахагават – Гита как её нет

Российское правосудие, как известно, принципиально отличается от англосаксонского.

Это отличие предопределено самой разницей в системах права – "континентального" и "островного", первое из которых использует кодексы, а второе - прецеденты. У "них" прецедент – закон, у нас – как посмотреть…

Но и в нашем праве есть своё значение у судебного прецедента, но причудливы бывают его проявления. Как в тёмной пещере: чем нестандартнее условия формирования сталактита, тем интереснее его форма.

Вот так исключительно нестандартно устроены в нашем, российском праве, все отношения, связанные с противодействием экстремизму. Оттого борьба с ним приобретает самые причудливые формы.

Началось это с основного профильного закона – чудный документ! "Это не закон, это - кистень…", как сказал однажды киногерой. Как будто специально создан он для произвола, ибо не таит в себе определения экстремизма, противодействовать которому призван. И вроде все уже про это сказали, и уже даже самый главный Уполномоченный по правам человека в РФ всё Федеральное Собрание в этот позор носами потыкал как нашкодивших котят - а всё "божья роса"…

Но закон - законом, а практика его применения и есть тот самый "кистень", прикосновения которого к своим темечкам граждане ощущают на своих головах. А депутаты - люди просвещённые: если книжек не читали, то уж мультфильм про Чебурашку точно осилили. Есть там эпизод со стройкой, где на предложение использовать гнутые гвозди, ушастый потребовал гнутый молоток. Видимо, вспомнив этот гениальный приём, предписали наши законодатели искривлять гражданское судопроизводство под нужды государственно-запретительной деятельности путём подачи прокурорами извращённых представлений.

И всё бы ничего, но криво запущенная машина начала гвоздить любое инакомыслие на просторах Родины. Поскольку механизм её применения был продуктом нетрадиционной ориентации известных издревле правовых систем, ни один нормальный способ обжаловать кривые решения судов не срабатывал. Судебная система выдавала практически стопроцентный запретительный результат, что для правового государства невозможно, а для России - предмет гордости власти.

И лишь в 2011 году случилась постыдная промашка, когда томская прокуратура задумала искоренить кришнаитов. То есть, не так, как в 1937-м, а "всего лишь" признав экстремистским основной религиозный документ кришнаитов, книгу "Бхагават Гита как она есть" автора А.Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады. Тут уже продуктом творчества российских законодателей "восхитились" все возможные уполномоченные - и послы, и министры, и даже парламент Индии дал свою оценку российской правоохранительной системе.

Но криво-ориентированные системы позволяют лавировать в любую сторону, в связи с чем в данном конкретном случае именем Российской Федерации Ленинский районный суд г. Томска по делу № 2-1641/11 вынес решение об отказе в удовлетворении прокурора. И вышестоящий суд его в этом поддержал.

Случился судебный прецедент, в котором для специалистов не видно было ничего особенного – ну, "прогнули" индийцы российского судью, подчиняющегося только закону. Ну, одним неудовлетворённым прокурором россияне "обогатились". Право-то у нас не прецедентное, система в целом существует вне какого-либо вообще закона. И что?

А вот что: судье, даже и находящемуся "в режиме прогиба", свои решения необходимо обосновать. Хоть как, но объяснить – почему "нет". И судья Бутенко Г.Е. подарила юристам замечательное обоснование: невозможно признавать экстремистским то, что "…является одним из священных текстов индуизма, памятником древнеиндийской литературы на санскрите, частью древней эпической поэмы…" (цитата абзац третий страницы 10 решения).

Вообще-то это - "бомба". Самая неподдельная. Оказывается, конституционно-установленная свобода граждан исповедовать любую религию ограждает религиозные документы, а именно - священные тексты и книги, от нападок сумасшедших прокуроров (буквальное определение Чрезвычайного и полномочного посла России в Индии А. Кадакина). В свете такового прецедента ситуация с признанием всего, что попадает в поле зрения "сумасшедших" прокуроров экстремизмом перестаёт быть томной.

Некоторые аспекты данной ситуации становятся и вовсе интересными. Например, особенности преследования прокурорами представителей различных конфессий, которые видны, что называется, невооружённым глазом всякому читающему "запретные списки".

Так, например, когда российские власти преследуют староверов-инглингов, то под запрет попадают их религиозные объединения (например, пункты 2 – 6 федерального списка экстремистских организаций), а вот священные тексты - а для староверов это "Славяно-арийские Веды", - никто экстремистскими не признаёт.

Совсем по-другому выглядит картина борьбы с "экстремистами" исламского толка. В этой сфере правоохранители себя не ограничивают, и экстремистскими материалами признаются не только листовки, брошюры и прочая периодика, но и вполне себе богословские книги – например, об основах веры (см. пункты 71-72 или 171 федерального списка экстремистских материалов). Думаете – случайность? Вряд ли. Так системно прокурорские не ошибаются, они не обучены. Зато в контексте таких "неувязок" проявляются настоящие цели.

Староверы ведь по существу безобидны. Экстремисты из них – как из метросексуалов шахтёры. Так им попросту государственно указуют: "больше трёх не собираться". А книжки - пущай читают, они (Веды то есть) прокурорам не мешают, и в защиту граждан "неопределённых кругов" даже прокурору выступать неудобно, потому как большинство граждан про эти самые Веды и не слыхивало никогда.

Другое дело мусульмане. Этим больше трёх собираться не запретишь: их в каждом вагоне метро больше трёх. А в Москве – иногда даже больше всех. Приходится вспоминать, что в каждом случае суд решает дело исходя из внутреннего убеждения (прокурора?) и без учёта случившихся ранее прецедентов. И запрещать даже то, что относится к теологической полемике или, например, к описаниям религиозной практики. Посмотрите на сегодняшний "венец" списка экстремистских материалов: пункт № 1920 "Как принять ислам". Заодно оцените размах запретительной работы исходя из нумерации.

Вот и получается, что прецеденту в нашей правовой системе место всё же есть. И если речь идёт о староверах или кришнаитах, то российские власти готовы принять даже и революционное решение и признать то, о чём по случаю томско-кришнаитского безобразия сказали все без исключения грамотные люди: невозможно давать правовую оценку религиозным текстам без учёта их природы и времени создания. Священные тексты на то и священные, что содержат основы веры, и запрещать их – значит попирать основные права человека.

В свете случившегося на рубеже 2012-13 г.г. "усиления борьбы с экстремизмом", вызванного, очевидно, паникёрскими настроениями во власти, шокированной белыми ленточками "бандерлогов", значимость и революционный характер судебного прецедента - решения Ленинского районного суда г. Томска по делу № 2-1641/11 от 28.12.2011 г., ещё предстоит оценить. Но, очевидно, только в делах, касающихся малочисленных религиозных объединений и течений. В отношении их последователей Российская Федерация, возможно, и будет придерживаться провозглашённого разумного принципа о неподсудности священных текстов и их толкований.

А вот мусульманам в России не повезло – их слишком много, чтобы сумасшедшие прокуроры им это простили. Коран, конечно, не запретят, а вот остальное… Нетрадиционная форма, в которой властями реализуется данная практика, как говорится, позволяет. И прецеденты работать не будут.

Вот так, нестандартно и с "сумасшедшинкой", получается парадокс государственно-властного давления на основные конфессии при попустительстве сектантству. И "по-быстрому" сляпанные законы о защите оскорблённых чувств верующих не помогут. Они и сами невнятные, и в силу нетрадиционной ориентации закона "О противодействии экстремистской деятельности" с ним не стыкуются.