 Генералиссимуса Победы из истории не вымарать ничем, не запричитать лживыми словами и нотами. |
|
Это какая-то невероятная первобытная мощь. Ангелы, свободные от боевого дежурства, слетаются из удаленных уголков космоса и заслушиваются, и пытаются подпевать. Говорят, "Вставай, страна огромная" изучают в секретных институтах США на предмет выявления ключей нейролингвистического и трансмузыкального программирования. А это просто песня русского сердца, и ее нельзя синтезировать методом цифровых технологий.
Вот я слушаю "Горячий снег". На экране кадры одноименного кинофильма. Борис Токарев, которого я имею честь знать лично, в роли лейтенанта Кузнецова. Мурашки по коже. Незримой пуповиной связаны мы с той Войной. У слушателей, что непривычно для современной концертной аудитории, человеческие одухотворенные лица, будто прибыли они на машине времени из светлого советского прошлого.
Вообще, торжественная обстановка Великого Праздника в честь Великой Памятной Даты. И вдруг… Впрочем, нехорошее предчувствие возникло уже в тот момент, когда диктор объявил, что будет исполняться попурри (хорошо еще что не микс) из военных песен.
И вот когда очередь в попурри дошла до легендарного "Марша артиллеристов", как будто кто-то демонстративно и громко испортил воздух… будто на сцену выпрыгнул Филипп Педросович в лосинах с лампасами. Ангелы кинулись врассыпную.
Доблестные александровцы вместо красноармейской "Артиллеристы, Сталин дал приказ" проблеяли Хрущевскую цензурную версию… "точный дал приказ". Естественно, и слова "В честь нашего Вождя" были вопреки пословице выкинуты из песни. Для меня концерт закончился.
Ребята, получается, что объявленная война с нацизмом – это для вас так, рекламный слоган бизнес-проекта с непонятными целями. Как рассудить иначе, коль вы не можете выговорить слово "Сталин", назвать Верховного Главнокомандующего Красной Армии, Вождя Народа, спасшего мир от нацизма и победившего в Великой Отечественной Войне. Вы сетуете, что кто-то там переписывает историю, замалчивает подвиг, вымарывает имена, рушит памятники. Но те – чужие. Вы ссыте произнести это имя Сталин. Вы боитесь, что он явится на зов и спросит, и тяжело будет "пожатье каменной его десницы".
