 |
|
Будто сдергивая с бороды клок тумана, Петрович тронул подбородок и прошипел заклятие:
- Ат-ма, маракую, как бы сделать по-смешному…
Потом протер вспотевший казенник двустволки императорских времен и ткнул длинным узловатым пальцем в меня.
- Сиди сюда. Ат-ма, маракую, что сюда ходит.
Это слово-паразит – "ат-ма" - меня уже достало. Лучше бы уж матерился. Но с Петровичем не спорят. С Петровичем идут на вепря. И кличка у Петровича – Шайтан. Шайтан видит во тьме. Шайтан грибы собирает на ощупь. Пуля Шайтана заговорена, а ездит Шайтан на шайтан-арбе…
Много лет назад Петрович получил высшее биологическое образование, видимо, жизнь казалась очевидной. Потом что-то сломалось, и духи вятских лесов забрали его душу. Когда зубы Перовича стали напоминать дедовский патронташ, он встретил свою Маришу. Мариша любила собак и терпеливо относилась к людям. После рождения седьмого щенка чета Петровича и Мариши купила гнилой дом в деревне, имя которой в каталогах американской спутниковой системы GPS пока еще не значится.
…Я сидел на номере, и туман завернул меня в плотный пергамент. В мой кокон бились беспокойные сойки и морось покрывала ствол ружья испариной. Ружья потеют, как люди…
"Ат-ма, кабан с медведем не дружит. Но оба боятся поля, - говорил Петрович. – И медведь, и кабан, ат-ма, знают, что идут воровать". "А почему люди не боятся?", - спросил я тогда. "Кабан-медведь – старые, им сотни тысяч лет, а человеку и пятидесяти еще нет", - ответил Петрович. И был, как всегда, прав.
Перед охотой Мариша сварила гречневую кашу и пожарила неопределенной породы рыбу. Петрович ел сосредоточенно, внимательно разглядывая тарелку. Семь собак заинтересованно наблюдали за процессом.
- Шайтан, а куда тебе столько собак, - спросил я, ковыряясь спичкой в зубах.
- Ат-ма… ат-ма… Пусть.
Мариша тронула морду хитроватой Зорьки и посмотрела в окно, в котором кроме беспробудной российской деревни ничего не было видно. А вечерний туман уже стоял на пороге. До выстрела оставалось полчаса.
Выстрел грянул неожиданно. Патрон .308 Win из полуавтоматического "Браунинга" запустил 13-граммовую пулю в холку пасущегося кабана. Мой счастливый московский коллега стоял, гармонично вписанный в туман и сосны. С дульного среза винтовки сочился горький дымок сгоревшего пороха. В принципе, в такой момент и умереть не жалко…
- Ну, Петрович, ну Шайтан! Что дальше???
Старый егерь "унюхал" кабана и подсказал, куда стрелять.
- Ат-ма… Следим за ходом пьесы…
"Шайтан-арба", "Уазик"-"буханка", с ревом выскочила из оврага. От природы обделенный тормозами, автомобиль переехал еще дымящуюся тушу зверя и со скрежетом застыл в тумане.
- Ат-ма… Грузим клиента!
После разделки кабана Петрович, весь заляпанный кровью, пил несоразмерно маленькую чашечку кофе. Он сутулился и седые прожилки в бороде выдавали возраст. Зорька принюхивалась к незнакомому сладковатому запаху крови.
- Он шел воровать, - неопределенно заметила Мариша.
Туман затянул узел над безымянной деревней. Стало тихо.
