 |
|
Покупатели радостно высаживались из автобусов, заехавших прямо на территорию торгового комплекса. Граждане предвкушали скорый поход по магазинам, в которых их уже ждали посмеивающиеся торговцы.
Семья Стоговых выгрузилась из транспорта одной из первых. Папа Витя победно озирал других пассажиров, многие из которых ему казались жалкими неудачниками, которые не могут позволить себе столько, сколько может позволить себе он. Мама Вера постоянно ощупывала спрятанный под одеждой кошелёк, набитый купюрами: зарплатой её и мужа за два месяца, только вчера взятым потребительским кредитом и одолженными у свекрови деньгами. Сын Боря оказался в потребительском раю впервые и потому переживал самые сильные эмоции.
- Учись хорошо, чтобы устроиться на хорошую работу с хорошей зарплатой. И будешь ездить сюда каждый месяц, - произнёс наставление папа Витя.
- Я буду! – горячо пообещал сын Боря. И получил в награду за свою решимость право управлять магазинной тележкой.
- Пошли, а то всё расхватают, - глава семейства решительно ухватил супругу с отпрыском и двинулся вглубь комплекса.
Стоговы, стремительно продвигаясь вдоль лавок, методично набирали всё необходимое и сверх того. Десятикилограммовый полиэтилен с макаронами опускался в тележку рядом с шестью 900-граммовыми пакетами молока от самого известного производителя, несколько пачек модных сосисок оказывались по соседству с внушительным поленом варёной колбасы и головой "Российского".
- Это – правильный сыр. Сам главный санитар сказал, - папа Витя попутно давал Боре урок правильного хозяйствования. – А в остальную всякую химию кладут и красители.
- И ещё плюют иногда наши враги, - добавила по случаю мама Вера.
Стогов-старший одобрительно кивнул и закинул в тележку десяток банок свиной тушёнки.
- Это крупный производитель сделал, я ему верю, - папа Витя авторитетно положил руку на плечо сыну и заботливо поинтересовался. – Не тяжело?
Боря легко катнул тележку вперёд. Отец довольно улыбнулся. Покупатели постепенно разбредались по комплексу, тщательно сметая товары, особенно пристальное внимание обращая на активно отрекламированные им до этого брэнды.
Приближался полдень.
Боря уже с трудом ворочал тележкой, а родители всё не прекращали закидывать в неё всё новые и новые продукты. Нарезка сёмги проваливалась между тортом панчо и взятыми на пробу мидиями в банке, консервированная спаржа, купленная мамой Верой из интереса, на поворотах легонько стукалась о взятую хозяином бутылку "Посольской".
- Это – качество, - поучал сына папа Витя. – И я за него готов платить.
Куриная тушка пускала соки через микроскопическую дырочку в упаковке на хлеб, прямо из пекарни комплекса. Пара пакетов риса терялись в многочисленных пакетах с деликатесной гречкой. Трёхкилограммовый брикет мороженого томился рядом с мороженым кальмаром.
Когда тележку Стоговых украсило несколько упаковок ароматизированной четырёхслойной туалетной бумаги, папа Витя скомандовал:
- А теперь – за овощами!
А потом, спохватившись, в очередной раз наставил:
- Однослойную не бери, это непрестижно.
Автобусы в это время покидали территорию торгового комплекса.
- Э, дорогие! Иди сюда, кинза, укроп, апельсин-мандарин, банан-баклажан, - зазывали Стоговых держатели лавок.
- Это древний торговый народ, сынок, - с готовностью сообщил папа Витя Боре. – Они умеют продавать.
Боря охотно кивнул головой, а мама Вера уже, улыбаясь, набирала у услужливого мужчины средних лет яблок, картошки, петрушки.
- Какая красивая курточка у тебя, мальчик, - успел меж хлопотами польстить Боре торговец.
- Я – россиянин, - гордо сказал мальчик и на всякий случай выпятил грудь, чтоб собеседник получше разглядел нарядные буквы Russia.
- Я тоже, - в ответ золотозубо рассмеялся торговец и протянул парнишке небольшую сливу, слегка подгнившую, чтоб не жалко.
- Что сказать надо, Борис? – сразу среагировала мама Вера, не забыв слегка смущённо улыбнуться благодетелю.
- Спасибо, - не ожидавший подарка Боря даже шаркнул ножкой.
- Очень гостеприимные люди, - прокомментировал сливу папа Витя, примериваясь, какой арбуз взять на десерт.
- Давай лучше дыню, - попросила Вера.
- Давай и то и то, мы это можем позволить, - папа Витя, не дав супруге возразить, закинул в тележку обе бахчевые культуры.
В зале на пару секунд исчез свет.
- Ну вот, - усмехнулся Стогов-старший. – Никаких условий для покупок.
Где-то в глубине комплекса раздался вопль – кричала женщина. Вскоре голос подал кто-то побасистее – какому-то мужчине определённо было больно.
- Вот испугались, - папа Витя не терял бодрости духа, но на всякий случай отстранил сына от управления тележкой и начал толкать её к выходу.
Мимо Стоговых пробежала рыдающая в голос девочка лет десяти. За ней гнался торговец с тесаком.
- Уважаемый! Шкуру не испорть, а! – кричали ему вслед коллеги. Мясник на ходу вытащил из-за пояса нож для закалывания свиней и ускорил бег.
- Надо полицию вызвать, - озабоченно произнёс папа Витя, но быстро отказался от этой мысли. – У них, наверное, обычаи такие. Это надо уважать.
- Они всех убивают! – заорал он. И – устремился в сторону овощных рядов.
Воздух торгового комплекса постепенно наполнялся криками, стонами и звуками беспорядочной беготни.
Папа Витя озадаченно замер. Мама Вера схватила его за руку и молча указала ему в сторону. Там несколько торговцев разделывали свежепойманного потребителя. Тележку жертву укатывал прочь юный подельник убийц и раскладывал из неё товары обратно на полки.
Папа Витя крепко сжал ручку своего транспорта и быстрым шагом возобновил движение в сторону выхода.
- Живее, живее. Это его проблемы. Наверное, украл что-нибудь, - бормотал он близким.
За отцом поспешал Боря. Он смотрел себе под ноги, боясь увидеть ещё что-нибудь ужасное, и не замечал, как маму Веру, оглушённую колотушкой, оттаскивали в сторону холодильников. Папа Витя контролировал содержимое тележки и тоже не сразу обнаружил пропажу жены.
- А где Вера? – наконец, спросил он у Бори растерянно. Боря посмотрел куда-то за спину отцу, всхлипнул и начал пятиться.
Папа Витя оглянулся – к нему приближались три торговца с поддонами и ножами в руках. Они о чём-то оживлённо переговаривались на своём наречии, но иногда Стогов улавливал знакомые слова.
- …На кебаб… Какой шашлык-машлык?.. Вырезка, билять… Слушай, да… Рулька?
Папа Витя инстинктивно схватился за тележку и начал с трудом разворачивать её в сторону от преследователей. Последним, что он увидел в своей жизни, стал рулон туалетной бумаги, на который шлёпнулся кусочек стоговского мозга, вылетевший из разбитой головы.
Сын Боря прятался под столом с уценённым товаром. Сквозь щели прямо за шиворот мальчику стекала кровь – сверху кого-то освежёвывали и сразу сортировали по предназначению. Уши, нос, пальцы рук и ног шли на холодец – Боря видел, что родители клали в тележку студень местного производства. Тёмное мясо с ляжки отправлялось в чан, на котором было написано "для фарша". Кожу старались срезать длинными лоскутами – из них потом кроили водительские права: автокредит можно было оформить прямо на месте.
- Удобно! – восхитился бы папа Витя.
- Мальчик, иди сюда, дорогой, - окликнул Борю заглянувший под стол знакомый торговец. – Пойдём, я тебе овощи покажу.
- Я не хочу к овощам! – Боря как можно быстрее устремился на четвереньках в противоположную от торговца сторону. Вылетев в проход между стеллажами с консервами, мальчик помчался по направлению к выходу.
Он не смотрел по сторонам, хотя вокруг было столько всего модного, вкусного и интересного…
