 |
|
Много лет назад меня зачем-то взяли на работу в издательство "Московский писатель". Там я благополучно запорол несколько проектов, за что шеф издательства, Валентин Устинов, поднял тост: "За твою родную душу! За нашу долгую жизнь!" Будто знал что-то, что поважнее работы…
Я не уверен, что он говорил именно это, но именно это он написал на форзаце книги своих стихов, подаренной мне тогда.
И эта книжка меня убила.
Почти неделю я был недееспособен. Ходил по редакции и вслух бредил: "Крыльцо ломая скобами сапог…", "Она вошла, и был ее приход…", "Его швырнуло грудью, на углы, на язвы мола…"
Эти строки, кстати, повторяет сейчас моя дочь.
Но тогда - и так - я почуял, что Валентин Устинов – великий поэт. Без дураков – самый что ни на есть настоящий!
За колоколами Киплинга, за мягким аккомпанементом Левитанского я услышал набойки на сапогах Устинова. Он ими грозно ломал мостки моего крыльца. Вламывался в прихожую и, весь еще в зимнем паре, улыбался. И на щетине искрился иней: "А вот и я! Кушайте с маслом!"
Жил наотмашь. Ему было плевать на язвы мола. Он думал, что его грудь крепче. В очередной раз, с проломленной грудиной и с разбитым носом, его выносило прибоем на мол. Он сгребал рукой сырую гальку, прижимал к щекам. Вспоминал свое северное новгородское детство. И улыбался, как улыбаются дети и юродивые. И совершал вновь что-то неразумное.
Например, основал "Академию поэзии". Это тогда, когда лирики становились менеджерами, а физики просили на хлеб у метро.
И выпускал (и выпускает!) поэтический альманах. Так и хочется спросить: "Дядя, вы дурак?" Но я не спрашиваю, потому что знаю ответ: "Да! А что? Я – Валентяй!"
Валентяй – это придуманный Устиновым образ самого себя настоящего. У него даже поэма на сей счет имеется. Валентяй – парень без возраста. Точнее, без старости. Способный на героическую глупость и глупый героизм. На великое и смешное, по раздельности и вместе. Ты или я – такие же валентяи, если заглянуть в нас поглубже. Только вот нам порой не хватает смелости и таланта об этом рассказать. Устинову судьба отвесила и того, и другого крупным ковшиком. С горкой.
…Государство оценило труды Валентяя. Русскому поэту Валентину Устинову выделили комнатушку в одной из переделкинских дач. И сегодня в этом убогом домишке я пью за его родную душу, за наши густые беседы и за нашу долгую жизнь. И, пожалуй, задам ему несколько бессвязных вопросов…
- Валентин Алексеевич, предупреждаю: сейчас состоится первое в вашей жизни интервью, где не будет ни одного слова о поэзии.
- Как жаль! Потому что я искренне люблю поэзию. Понимаешь: я люблю поэзию. Искренне. Но, похоже, деваться некуда. Задавай первый вопрос.
- Человек разумен?
- Я думал на эту тему. И считаю, что человек создан разумным, потому что Богу надо, чтобы в него – в человека – вливалась энергия разума. Может быть, понятие Бога я употребляю в несколько своем, не общепринятом смысле, но Вселенная разумна. Я в этом уверен. И феномен нашего, человеческого разума, - в некоем сотрудничестве, сотворчестве с разумом высшим.
- Как тогда объяснить многочисленные бесовские страницы нашей истории? Возьмем, к примеру, 1917-1922 годы. Вам не кажется парадоксальным, что адепты ленинско-большевистской риторики смогли овладеть Россией?
- Да, если честно говорить, для меня парадоксально это. Мой дед по отцовской линии имел медали за русско-японскую и Первую мировую, Великую, как тогда говорили. А дед по материнской линии был дважды георгиевским кавалером, полковником царской армии. Погиб под Гатчиной, когда с Юденичем шел на Петроград. Мне удивительно до сих пор: как они так отважно сражались с японцами, австрийцами, германцами и не смогли своих слуг сподвигнуть отстоять Отечество? Мне – непонятно.
- В России сейчас возможна гражданская война?
- В России возможно все. В том числе и гражданская война. Только не приведи Господь! Дай таким дуракам, как ты или я, или, что еще хуже, некоторым национальностям, исторически притворяющимся ягнятами, автомат!.. От Чечни, Дагестана, других некоторых регионов вообще ничего не останется! Жуть!
- Как вы относитесь к всенародным выборам, референдумам? Вам не кажется, что сама эта идея несколько абсурдна?
- Какие всенародные выборы?
- Идея спросить что-то у народа и на основании простого математического большинства принять некое важное для государства решение?
- Глупости! Еще раз повторяю: не дай Бог народу определять, каким быть, например, царю.
- Но мы же выбираем президента. Извините, - президентов…
- Да не определяем мы, наивный Боря! Все это – игрушки.
- Нет у вас ощущения, что Русская православная церковь в последнее время несколько, так сказать, вышла из берегов?
- Я православный, крещеный человек. Но одновременно я и языческий человек. Потому что наша языческая культура и вера выросли на тысячелетних традициях, и они прекрасны! И ничуть православие и язычество не противоречат друг другу в моем мировоззрении.
Что касается церкви, то там разные есть. Говоря о циничных толстопузых попах, которые всегда были и будут богаче своих прихожан, то если они утешают своими ритуалами хоть какую-то часть женщин, детей и мужиков – пусть существуют. Пока церковь выступает в роли утешительницы, сострадательницы, ее функция оправдана.
А что касается Бога, то Бог тут ни при чем. Это совсем иная субстанция. И к церкви прямого отношения не имеет.
- Подтекст моего вопроса был в другом: не кажется ли вам, что церковь иной раз подменяет собой государство?
- Наверное, ты прав. А причина в том, что деятельность церкви осуществляют люди. А люди – они рабы своих страстей…
- Если бы ученые изобрели таблетку бессмертия, вы бы ее приняли?
- Вряд ли.
- Почему?
- А мне неохота быть бессмертным!
