 Мечты, реальность и доходы переименования. |
|
Всё должно быть, как у них. Как будто обезьянничание в самой природе русского человека. Как будто кто назначил Европу передовой, а стало быть, что бы они у себя не ввели, априори считается достойным самого тщательного подражания.
У них гонения на евреев - давайте у себя подхлестнём антисемитизм, и затребуем его проявления на всех уровнях, и чтоб с отчётом о проделанной работе! У них брюки дудочкой, и мы за ними. У них клёш, и мы туда же! У них антисемитизм стал вне закона и проявлением безнравственности, - заклеймим всех антисемитов!
Петр Первый прорубил "окно в Европу", чтобы мы за ними постоянно подглядывали. Уничтожив нашу самоиндентификацию, возвестил, что русский человек безрукий, безмозглый, и ничего не остаётся, как брать самое лучшее у Европы, а в Европе, мол, всё лучше. С тех пор и берём. Озабоченные люди по улицам голыми задами сверкают, давайте и мы своих найдём, создадим и, хотя бы по телевизору, покажем. В Европе детей у родителей отнимают по поводу и без, даже просто по оговору соседей или мстительной жалобе самого ребёнка (глупая месть маленького гадёныша за то, что ему не купили айфон, или не дают много за компьютером сидеть), пожалуйста, ювенальная юстиция, к нам - ждём с распростертыми объятиями!
К чему это я так долго распинаюсь об известных вещах? А это про переименование аэропортов. Видно, много наши чиновники, по европам и америкам летают, вместо того, чтобы здесь работой заниматься - увидели у них, что тамошние аэропорты, как правило, имени какого-то видного деятеля.
О! - подумали они, - вот чего русскому народу-то ещё не хватало! А то мы уже голову сломали, чем бы ещё народ этот наш, избалованный, потешить: уже ведь и все трудоустроены, и зарплаты такие, что на зависть западным капиталистам, и образование на высшем уровне, выше мировых стандартов, и здоровье нации зашкаливает, сельское хозяйство, промышленность, наука - всё на подъеме, природа очищена от всех видов мусора, ну, что ещё сделать-то?
Оказывается, есть такое важное дело - названия на аэропортах поменять, и таблички новые изготовить! И немаловажно - кому эта мысль в голову пришла. Несколько лет назад я увидел в своём посёлке капитально установленный знак: огромный красный символ сердца, как его изображают в амурных делах, через которое было размашистой написано "Я люблю Малаховку". Выглядело это довольно грубо и пошло, даже вульгарно, но первая мысль была, что это чья-то частная инициатива. Пусть даже местного чиновника, не очень одарённого интеллектом и эстетическим чувством, и я подумал: "Ну, и ладно".
А потом я увидел точно такую же табличку в другом месте, а потом ещё одну - подобная навязчивость пошлости вызвала раздражение. А потом я увидел такие памятники безвкусицы в других посёлках и городах, а друзья по интернету стали присылать фотографии из самых дальних уголков нашей Родины, подтверждающие, что и у них установлены такие же. И от понимания, что это пошлость государственного масштаба, стало грустно, противно и тоскливо. И стало понятно, что это чей-то бизнес, построенный на гарантированных и обязательных расходах из бюджета. У кого-то заводик по изготовлению этих табличек. И такое влияние на власть, что можно обязать всех губернаторов и глав всех посёлков и городов потратиться на эти псевдопроявления любви. В масштабах страны это многие миллиарды. Теперь же этот заводик надо загружать новой работой. Давайте переименуем аэропорты. Только за изготовление таблички из пластика и металла назначим цену не в сто тыщ, а миллиона два-три, при себестоимости в десять тысяч.
А главное, повод-то какой, какое объяснение необходимости дополнительных названий: чтобы иностранные гости нашей страны знали наших великих предков! Большей глупости, и более надуманного повода и придумать нельзя! Действительно великих наших писателей, композиторов, учёных и без того знает весь мир, а малоизвестных людей мы и сами часто не знаем - да всех знать и невозможно, и в каждой области есть специалисты, которые их знают.
И какое отношение писатель Достоевский, например, имеет отношение к аэропорту Кольцово в Екатеринбурге? К авиации? К самолетостроению? Может быть к истории города? А ведь решили устраивать конкурсы и голосования, чтобы люди большинством голосов выбрали понравившееся имя! Имя разыгрывается, как на аукционе. Если бы я стал известным на всю страну (даже не мир!) человеком, и узнал, что после моей смерти через сто лет моё имя разыгрывают по искусственному поводу, чтобы прилепить его к не имеющему к моей жизни никакого отношения объекту, потому что у кого-то свои корыстные интересы, или глупые идеи, мне бы это очень не понравилось. Я бы рассердился, даже посмертно.
Есть исторические события. Есть логика исторического развития и возникновения тех или иных памятников истории и культуры. По логике современных чиновников можно всё: взять, например, музей Есенина в Константиново, закрыть по надуманным поводам, и открыть его где-нибудь в Анадыре. И потребовать у руководства Чукотки в кратчайшие сроки сделать настоящий музей великого поэта. Зачем? А чтобы жители самого Дальнего Востока, и вероятные гости с Аляски лучше знали нашу историю! И отчитаться в Инстаграмме. И новое руководство нового музея будет судорожно искать контакты с бывшими руководителями музея в Рязанской области и просить выслать им фотографии обстановки их музея. Потом эти фото они выложат в Инстаграмме, а чиновники, удовлетворившись этой филькиной грамотой, напишут анадырским деятелям Благодарность и перешлют её фото по интернету, а сами отчитаются о проделанной работе перед высшим руководством и назначат себе премию в несколько миллионов рублей. Так ведь оно сейчас происходит, Владимир Владимирович?
Многие названия городов, посёлков, а так же аэропортов уже носят имена выдающихся людей, если вы, господа чиновники, этого не знаете. Нужно ли говорить, что город и аэропорт Жуковский не нуждается ни каких дополнительных представлениях и доменованиях, так как тесно связан с авиацией. Или поинтересуйтесь, кем был граф Шереметьев. И, после открывшегося вам, снова подумайте, а нужно ли рядом с его названием ещё какое-то имя. А как же заводик по изготовлению табличек? А вот это, пожалуйста, сами. На основе честной конкуренции и в условиях рыночной экономики. Без привлечения госбюджета.
Связь времён и лестница в небо
Насколько сильной и неизбежной может быть связь времён? Допустим, граф Шереметьев, имевший в собственности десятки имений в разных губерниях России и десятки тысяч душ при них, просыпался среди ночи от того, что ему часто снился сон, в котором люди улетали куда-то по воздуху.
Много людей. Их уносило в разные стороны, и графу никак не удавалось посчитать сколько там - две, три дюжины, или целая сотня, и разглядеть как и за счёт какой силы они летят. И он просыпался, мучимый одним и тем же вопросом: при чём здесь он?
Как иные сказки и мифы, так иные загадочные сны могут означать не события давнего прошлого, не оставившие материальных следов, а символические видения будущего. Не мог граф знать, что его именем назовут крупнейший в России аэропорт, похожий на целый город или даже маленькое государство: со своей внутренней жизнью, иерархией, климатом и правительством. Город, ежедневно отправляющий в небо тысячи людей. Не мог знать, но грядущее уже знало, и стучалось в его сознание теми смутными образами, с которыми он боролся, от которых он бежал, он, победитель нескольких важнейших для государства российского сражений, отличившийся храбростью и смекалкой, бежал, как трус, от пугающих его непонятных видений, потому что не мог принять их целиком.
Так и все мы, скроенные по тому же лекалу, ежедневно бежим от наших снов и иных видений будущего, не узнанного нами. Бежим, будучи смущаемы его тягучей и неясной символикой; будущего, которое невидимыми клещами сновидения вырывает нас из скорлупы настоящего. Так маленький ребёнок дёргает кого-то из родителей, занятых своим взрослым делом (Папа! Папа, посмотли, какую я машину налисовал! - тянет за руку, и уже готов рассказать целую историю, куда эта машина едет, и что с ней и её пассажирами будет дальше...), а те отмахиваются, мол, не сейчас, не видишь мы заняты, или мельком взглянут и всё, иди поиграй там.
А ведь это было для него настолько важно, что он не мог не поделиться с вами - самыми близкими! Может быть, ему в этот момент целый новый Мир открылся! Может быть, для его маленького сознания это, как для Вас - самая большая Любовь...
И вот он несёт вам эту свою историю, как вы когда-то несли своё беззащитное и влюблённое сердце на блюдечке человеку, который потом его грубо оттолкнул. Оттолкнул блюдце, а сердце упало и разбилось. И как теперь жить?
А вдруг и ваш ребёнок чувствует примерно то же, когда вы, такой занятой, отталкиваете его этим своим "не сейчас, не видишь, я занят", и с ним происходит что-то необратимое? А потом, когда он вырастает, и становится неожиданно пожарным вместо того, чтобы стать музыкантом, или бродячим музыкантом, вместо того, чтобы стать владельцем крупной торговой сети, или, не дай бог, вором, вместо того, чтобы продолжить династию врачей - одним словом, совсем не тем, кем вы его представляли и какое будущее для него готовили, вы изумляетесь: откуда? Этого не должно было быть! Он не такой! Вы что-то упустили. Что-то очень важное, когда он стучался к вам, а Вы не открыли. Трудно быть Богом.
Возможно, и сны - невидимые тени будущих, ещё не различимых важных событий, как невидимые тени будущих детей, стучатся уже сегодня, а мы... А что бы случилось, что бы изменилось, если бы Борис Петрович вдруг стал бы вслушиваться, всматриваться в свои видения, проявлять к ним больше внимания и усердия для их постижения? Может быть, ничего? А может, он не совершил бы чего-то. Или наоборот, совершил то, от чего воздержался. Во всяком случае, развивая столь тонкую чувствительность, всякий человек уже не может быть столь груб в своих восприятиях и действиях, нежели без этого развития. Может быть, наши далёкие предки это всё умели, а потом растеряли? Ах, если бы люди всё это умели, можно было бы предвидеть и предупреждать войны, катастрофы и иные несчастья.
И сдаётся мне, что нас окружает целый мир таких сигналов, сквозь нас проносятся целые потоки, а мы не слышим. Возможно, потенциально мы способны воспринимать в миллион раз больше единиц информации, обрабатывать её и учитывать, но мы глухи и слепы. Вот так история висит на волоске личного восприятия едва различимых теней. Будущая всеобщая история прячется в крошечном зёрнышке индивидуального, и ежесекундно рождается какая-то одна версия из миллиона возможных. На фоне этого размышления бабочка Бредбери, на которую наступил турист из будущего, и изменил всю историю в настоящем, выглядит просто мамонтом, на которого упал огромный метеорит.
