 Виктор Игнатьевич Зайцев. |
|
Не так давно мы похоронили его. На работе он хитро улыбался и травил байки. И при этом успевал не только навестить в социальных сетях тысячи друзей, но решить сложную проблему. Иногда – судьбу человека. Без всякого преувеличения. Я вообще ни разу не видел, чтобы Виктор Игнатьевич был раздражен, зол, чтобы повысил на кого-нибудь голос. Вроде, и не совсем серьезные реплики отпускал, разговаривая по телефону, а потом выходило так, что трудная ситуация сначала шевельнулась, а потом начала двигаться, и в итоге разрешалась. И ещё он часто забывал выпить лекарства от сердца.
ВОСПОМИНАНИЯ. ЭПИЗОД 1
Дружеские застолья были для Зайцева очень важны. Он любил людей, остро нуждался в них. Обычно, собрав народ за столом, с удовольствием солировал. И это всем нравилось. Потому, что Виктор Игнатьевич рассказывал много потрясающих историй из своей жизни и работы. И придерживался формулы "не затягивать паузы между рюмками". Но когда случился инфаркт, со спиртным расстался навсегда. Рассказывал: "Лежу в реанимации: птички за окном щебечут, солнышко, листья на деревьях шевелятся. И так жить захотелось! Сказал себе: всё, больше ни грамма и ни одной сигареты".
Конечно, он не был наивным человеком. Ловить Чикатило, допрашивать его, долгие месяцы входя в жизнь нелюдя – это не каждый может выдержать. Я помню, как он мне в интервью сказал: "Знаешь, что я больше всего запомнил? Запах. Этот человек пах бешенным волком. Не немытым телом, Чикатило был на удивление чистоплотным человеком, а именно каким-то страшноватым запахом зверя. Видно, это было его природой".
Однажды я спросил Иссу Магомедовича Костоева, представителя президента по республике Ингушетия в Совете Федерации (2002—2009), государственного советника юстиции 2 класса, руководившего следственной группой по поимке Андрея Чикатило, старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры СССР, что важнее: Закон или Справедливость. Мудрый Костоев даже не задумываясь, сказал: выше – справедливость. И если преступника не покарал Закон, его покарает Создатель. Но группе Костоева, в которой работал Зайцев, удалось восстановить справедливость по Закону.
Когда мы с режиссером Владимиром Паршиковым записали с Виктором Игнатьевичем длинную беседу и выложили в ютьюбе, она собрала огромное число просмотров и комментариев. Это было больше шести лет назад. А смотреть и откликаться на нее продолжают и сейчас.
Помимо того, что Зайцев рассказал много деталей этого дела, ранее неизвестных, он рассуждал о людях. О том, почему они бывают злы и добры. Я спросил его: а как сохранить доброе отношение к людям, если всю жизнь борешься со злом, которое они творят. Зайцев посмотрел на меня взглядом ребенка и ответил, улыбнувшись: "Не знаю", и развел руками. Он не работал над собой, не старался оставаться человеком, часто оставаясь прямо в черном сердце зла. Это было его природой. И я подумал, что, наверное, доброму человеку трудно быть прокурором. А ему было нетрудно. И я не знаю, почему. Да и он не знал, скорее всего.
ВОСПОМИНАНИЯ. ЭПИЗОД 2
Семья. О ней он рассказывал немного, но то, что рассказывал, очень точно характеризовало его отношение к традиционным ценностям. Само слово "семья" было для него свято. И – главным в жизни. Причем, эта внутренняя потребность заботиться распространялась у Зайцева не только на родных по крови. Родными для него стала армянская семья, жившая неподалеку и потерявшая отца – кормильца. И ничьи кошки и собаки, которым он всегда покупал корм большими упаковками и подкармливал. Всё живое он чувствовал своей семьей.
Сделать карьеру уникального профессионала в прокуратуре дано немногим. Для этого нужно ишачить круглые сутки. И не просто производить огромный объем работы, можно ведь и на месте при этом бежать, а думать. Анализировать, сопоставлять, копаться в деталях, соединять, на первый взгляд, несоединимое. Даже во сне. И это – настоящее творчество. И это изнашивает.
Потом Виктор Игнатьевич был адвокатом. Вообще, это правильно. Почти всю жизнь проработав в амплуа антагониста адвоката – прокурором, детали дела своего подзащитного видно лучше. Знание Закона – само собой разумеется. Но опыт следователя и прокурора – это колодец неисчерпаемого опыта. Это – способность понимать и чувствовать человека, с которым работаешь. Ведь следователь и прокурор, распутывая клубок преступления, хочет он или нет, представляет себя на месте и преступников, и пострадавших. Поэтому Зайцев был хорошим адвокатом.
Есть слово, которое часто используют в негативной коннотации – "решала". Но сколько судеб определила способность Зайцева решать проблему, иногда не доводя её до суда. Сейчас это называется медиацией и имеет форму Закона. Иногда Виктор Игнатьевич приходил не просто в пиджаке, а в хорошем костюме. И, вставая из-за стола, положив трубку телефона, сообщал, "Поеду, поговорю". Потом выяснялось, что люди, готовые порвать друг друга в клочья, находили компромисс. Зайцев им находил компромисс.
Почему люди выбирают такую профессию – служить Закону? Зайцев - точно не из-за денег. Он ни от кого не скрывал своих хоромов и мерседесов. У него их не было. Они ему были просто не нужны. Наверное, это и значит – быть гражданином.
Зайцев писал письма президенту. Как он сам говорил – наивные письма. Наверное, исходил из того, что вода камень точит, и не без оснований рассчитывал на то, что в аппарате первого лица кто-то, да и зацепится за его предложения. Почему не без оснований, Зайцев знал точно. Он понимал, что не один видит проблему, и что статистика имеет значение. В администрации президента не дураки работают. Одно письмо о конкретной проблеме будет прочитано. Десять – от разных людей, кто-то из аналитиков пометит у себя, а сто – доложит советнику первого лица.
Судьбы разных людей пересекались с линией судьбы Виктора Игнатьевича. Что мы запомнили? Ироничного человека с хитрой улыбкой, его чувство юмора. Запомнили, как легко было говорить с ним о сложном, да и просто трепаться о жизни за чаем. Простоту и глубину мысли, интеллект гроссмейстера жизни, выдержку и доброту. Он бесплатно принимал ищущих справедливость, его никто об этом не просил. Он не был похож на нахмуренного законника. На генерала не был похож, но был генерал-майором юстиции. И ему не было нужно быть похожим на друга. Он и был другом. И я не хотел писать некролог. Это не про Зайцева. Просто мы больше не будем видеться. Так бывает.
